— Как Жизнь? Ну, тот, из которого мы вылезли?
— Почти. Нам тут надолго нельзя офтаваться. Я фейчас поищу Нору, а вы фледите. Некроманты редко без рабов живут.
Константин и Ставросий с оружием на изготовку встали у входа в пещеру. А Пендаль стал неприкаянно по ней слоняться. Обобрал труп. Поморщился, видно, ничего особо ценного не нашел. Полазил по углам, поиграл с колобком в камни-ножницы-бумага, получил пару щелбанов и продолжил обход.
Подобрал булыжник, взвесил на ладони.
Ухмыльнулся, влез на каменное ложе и нацарапал: «Здесь был Костик». Хотел было приписать «И Пендаль», но тут…
Крестоносец обернулся на скрип камня, прочитал по слогам мессейдж и пообещал этому самому Пендалю оторвать уши, если тот не сотрет.
Уши Пажопье пожалел, и уже начал затирать надпись, как Токик Цвок заорал:
— Скорее! Меньше минуты! Нора сейчас закроется!!!
43. Битва у Змеиной Горы
И правда, дыра в дальнем конце пещерки, то ли найденная, то ли созданная Кротом, затягивалась. Сам Крот и неотступно следующий за ним Фофан уже нырнули в нее и призывно махали командиру.
Пажопье очень боялся лезть в зарастающую камнем прямо на глазах нору. Но еще больше боялся остаться здесь в одиночестве. Он-то, в отличие от медленно читающего Константина, успел прочесть и осмыслить надпись над головой убиенного колдуна. «Некромант Змеиной Горы. Уровень 116. Ученик.» Раз ученик, значит где-то рядом бродит учитель. Да и Крот говорил «некроманты», а не «некромант». Еще и загадочные рабы… Хотя какие могут быть у некроса рабы? Конечно, зомби да скелеты всякие. Удивительно, что еще никто не вылез…
И только он так подумал, как в пещеру рычащей волной хлынули разлагающиеся мертвяки. Все уровня сто плюс. Впрочем, Пендалю хватило бы и первоуровневого.
Батюшка с ходу приложил одного кадилом, а Константин разрубил другого почти пополам и на обратном движении отсек вытянутые руки третьего.
— Посвящаю эту битву прекрасной Данунашке! — уже привычно выкрикнул рыцарь. — Дес Ва-а-а-альт!
И со светящимся Крестом в одной руке и играющим молниями мечом в другой, стал теснить нежить.
Но оживших трупов было так много, что они чисто массой продавливали оборону Полбу.
Кадило Ставросия разбивало гнилые черепа и упокаивало мертвых, но напирающие сзади будто не замечали потерь. А может и правда не замечали. Плевать им было на коллег-зомби. У них было лишь одно желание: добраться до теплой плоти. Вонзить черные зубы. Насытиться живой кровью. И, хотя бы на время, уменьшить снедающую изнутри боль.
Корзинщик бросился к закрывающейся щели и, поскуливая, нырнул в нору. Рыцарь и священник, сдерживая напор вонючего воинства, шаг за шагом отступали к уже почти вдвое уменьшившемуся проходу.
— Я задержу, — прорычал рыцарь. — Спасайтесь, святой отец!
— Нет, я задержу, — тряхнул чубом батюшка, выщелкивая из распятья гладиус. — Отступай, сын мой!
Было ясно, что в проход успеет протиснуться лишь один из них. Второй останется и… Ну, на все воля Божья. Может и выживет.
— Святой…
— Именем Господа, велю! — батюшка классической подсечкой уронил очередного мертвяка и пригвоздил распятьем к полу. Удар был так силен, что лезвие вошло в каменный пол, сантиметров на пять. Мертвяк тем не менее не подох окончательно, а шевелился и дрыгался, но подняться, будучи пришпиленным как бабочка, не мог.
— Я не брошу! Я — РЫЦАРЬ! — взмах меча и голова мертвеца отлетает в сторону. Удар крестом по тянущимся заплесневелым рукам, и дохляк с воем отползает во второй ряд нападающих. Но на его место тут же встает другой. А третий напирает сзади.
— Это мой долг!!! — взмах, удар, визг, рычание, чавканье отслаивающейся от костей тухлятины.
— Скорее, ваша милость!
— Ми — ми — ми-и-и-и-и!!! За Ро-о-о-оди-и-и-ину-у-у-у!!!
Колобок, до того возбужденно переминавшийся с ноги на ногу, выпрыгнул из лаза и, пролетев ядром над головами героев, врезался в надвигающуюся толпу ходячих трупов. Вокруг разлетелся бело-зеленый гной, черная протухшая кровь и обломки трухлявых костей.
— Тьфу, пропафть, — скрипнул зубами Крот, вылезая в узкую уже даже для него щель.
— А я??? — заорал Пендаль. При его габаритах он уже никак не мог рассчитывать вылезти назад в пещеру некроманта. Лишь наблюдал со слезами на глазах за стремительно зарастающим камнем. — Не бросайте меня, господин барон! Ради Бога!!! Пропаду!!!
— Сделай что-нибудь! — крикнул барон Кроту. — Потеряется — придушу!
— Да делаю, делаю… — Токик Цвок и, правда, что-то делал, только вот что — непонятно. Гладил огромными ладонями камень и тихонько шептал. Будто просил о чем-то, уговаривал и жалел.