— Мы решили с пловом не возиться, — пояснила она обиженному москвичу, — это все равно, что картошку варить вместо того, чтобы запекать в костре. Придвигайте сюда ракушки. У нас будет два горячих блюда — сперва мидии, потом гребешки.
Наталья иронически хмыкнула. Она походила на сестру ростом и фигурой, такая же полная и загорелая. Но волосы темней, и подбородок дерзко выдвинут, решительное лицо. Пальцы у нее были ухоженные, даже на острове она умудрялась соблюдать маникюр.
Варя посмотрела на свои руки и поскорей отодвинула их подальше от света.
В ведро за раз поместилось не больше десятка раковин — Где вы таких великанов наловили? — удивился москвич, — возле лагеря только пустые половинки попадаются.
— А мы свои захоронки не выказываем! — гордо сообщил Паша.
— Лет пять назад у лагеря тоже гребешки были, но их всех выловили. Теперь они только на глубине, — вмешалась Маринка, — раньше и ежей было больше, и звезд. В двух шагах от палаток лежали.
— Антропогенный фактор, все естественно, — заметила Наталья, — хрупкие экосистемы не выдерживают нагрузки.
— Зато теперь и в воду лезть не надо. Мы этих гребешков в два счета на ферме наловили! — захохотал Паша.
По лицу Людмилы скользнуло облачко досады.
— Да, человек существо всеядное, — сказал Варе тощий Михаил, — вам, как повару, это должно быть хорошо понятно.
— Что? А, ну да, люди все время хотят чего-нибудь съесть. Это плохо?
— Для морских звезд — да.
— Звезд не едят. Их для коллекций сушат.
— Но результат тот же самый, верно? Разрушать — свойство человеческой природы.
Варя растерянно уставилась на собеседника. Длиннорукий, узкоплечий, угловатый, он напоминал умного богомола. И такое же, как у богомола, узкое вытянутое лицо, совершенно бесстрастное.
Тем временем Толя наполнил кружки и ночной банкет стартовал.
— Первый тост — за милых дам! Второй — за тех, кто в море!
Кстати, кто-то собирается купаться?
И — покатилось.
Луна давно уже плыла над макушкой острова, воздух был пронизан ее серебряным светом.
Догорел костер, выскобленные раковины из-под мидий и гребешков бросили в остывающий пепел.
Варя с Маринкой собирали посуду, москвич взялся им помогать. Вообще — то он был Геннадием, и все к нему так и обращались, но между собой подруги продолжали звать его москвичом. Паша и Толя, изрядно нагрузившиеся, уже брели вверх по склону, вразнобой распевая блатной шансон.
Людмила тоже что-то мурлыкала себе под нос, задумчиво глядела в небо, рядом нескладным истуканом переминался Михаил.
— Ты что-то бледная сегодня, Люда.
— Это просто луна. Так ярко светит. Она как будто притягивает к себе, чувствуешь? Закроешь глаза — и улетишь в астрал.
Потом Варя с Маринкой не раз вспомнят эти слова.
— Глупости, с нашей комплекцией в астрал не взлетишь.
Прими лучше таблетку от головной боли, и все как рукой снимет.
Голос Натальи прервал колдовство, словно невидимая нить с легким звоном лопнула в воздухе. Пора было возвращаться в лагерь.
Гуськом, друг за другом, они поднялись на седловину и увидели впереди ярко-желтое пятно — фонарь на генераторной палатке. Грохот волн позади отодвинулся, зато стало слышно рычание генератора — на ночь глядя комендант Эдик заряжал аккумуляторы.
Не успели Маринка и Варя поравняться с палаткой, как Эдик обрушился на них.
— Почему не доложили, что уходили из лагеря? Забываетесь? Вы сюда приехали работать, а не прохлаждаться с туристами! Я не допущу…
— Простите, Эдик, но это я пригласила девушек. Надеюсь, против меня у вас возражений нет?
Это вернулась Людмила. Мило улыбнулась Эдику, и тот вымученно осклабился в ответ. Хамить богатой клиентке он не решался.
— Ты была права, Людмила хорошая. А Наталья совсем на нее не похожа, странно, что они сестры, — сказала Варя, заползая под спальник. — Уф, наконец, можно вытянуться! Устала кошмарно!
— Хилая ты, подруга. А насчет сестер — они же не родные, а сводные, мне Людмила сказала.
Глава 2
— Ну что за гадство! Где моя любимая миска-для-салата? — ворчала Маринка, громыхая посудой. — Опять дежурные не помыли!
Она выскочила из кухни, как буря, но сразу и остановилась. Стол для грязной посуды был пуст, перевернутые тазы аккуратно сушились на солнышке.
Маринка окликнула проходящую Джемайку.
— Эй, ты красную миску случайно не видела?
Светловолосая дайв-инструктор фыркнула и прошлепала мимо, задрав нос. В загорелой руке покачивались ласты, Джемайка без них никогда не купалась.