— Священник оказался псайкером? — Новичок выглядел испуганным.
Солдат кивнул.
— Как только Гонза и Йохан приблизились, он просто рассмеялся и призвал Ангела Огня, дабы сокрушить еретиков. Вот тогда это и случилось…
— Что? — спросил Антон.
— Из его спины вырвались огненные крылья, а голову окружил ореол пламени. Он взмахнул руками, и Гонза с Йоханом сгорели на месте. Они просто воспламенились — одну секунду парни были с нами, а в следующую были объяты тем же пламенем, что и священник. Разница только в том, что оно сжигало их, но не опаляло его самого.
— Вы открыли огонь? — спросил Антон.
— Конечно, открыли, — сказал солдат. — Некоторые старались не попасть по нашим парням, но большинство просто палили напропалую. С таким же успехом мы могли светить в него фонариками. Лучи как будто делали священника сильнее, и он продолжал молиться Ангелу и обещать нам всем страшную погибель. Дескать, священное пламя очистит этот мир, и мы понесем заслуженное наказание.
— Уверен, вы не повелись, — сказал Антон.
Я уставился на него в надежде, что тот прекратит жалкие потуги на юмор.
— Мы продолжали стрелять, — произнес солдат. Он смотрел куда-то вдаль, очевидно видя не нас, а какую-то картину, которая при этих словах всплыла у него в памяти. — Но это ровным счетом ничего не изменило. Огонь просто делал его сильнее. Комиссар приказал прекратить огонь и использовать гранаты. Это был его последний приказ. Еретик испепелил его на месте.
Антон бросил на меня взгляд. Его глаза расширились, и теперь он стал выглядеть чуть более напуганным. Он всегда считал, что благодаря своей непреклонной вере комиссары пользовались особой защитой Императора.
— Конечно, большинство ребят не перестали стрелять. Некоторые начали метать гранаты, но вокруг еретика было нечто, что просто отбрасывало их назад. Взрывы убили еще больше наших парней.
— Но вы ведь прикончили его, — сказал Антон. — Иначе не сидели бы здесь и не болтали с нами.
Солдат покачал головой:
— Крылья на его спине расправились, и он взмыл. Это было как на одной из старых картин тех времен, когда Император жил среди людей. Он просто завис в воздухе и метнул в нас огненные лучи. Все время он улыбался, смеялся и кричал. Его голос становился громче, и когда я поднял взгляд, то увидел, что его глаза пылают, как будто в черепе горит огонь.
Во рту у меня пересохло, я захотел сглотнуть, но не смог. Солдат продолжал говорить:
— Он казался счастливым и словно был вне себя. Он начал сверкать, все ярче и ярче, как будто внутри него пылал свет, настолько сильный, что просвечивал сквозь кожу. Еретик кричал, что собирается встретиться с Ангелом, что он придет и будет судить всех нас, а затем ринулся на нас, весь объятый огнем. Все, к кому он прикасался, сгорали. Они катались по земле и били себя руками, но ничто не могло погасить пламя. Еретик мчался прямо на нас. Его тело к тому времени уже целиком загорелось. Он становился все тоньше и тоньше, плавясь, словно кубик сахара в воде. Он почти добрался до меня, когда наконец исчез. Пламя взвилось, и я уже думал, что мне конец, но, когда открыл глаза, там никого не оказалось, кроме горящих и умирающих парней.
Антон побледнел. Иван разглядывал что-то вдали. Капрал Гесс и Новичок ходили среди выживших, раздавая аптечки и нанося на ожоги священные бальзамы.
— А знаете, что хуже всего? — спросил солдат.
— Что?
— Я все думаю, а вдруг он прав? Что, если Ангел благословил его, и еретики здесь мы, и всем нам уготовано судилище?
— Тебе повезло, что комиссар сгорел, — сказал Антон. — Будь он сейчас жив, вас бы ждала занимательная беседа.
— Кто знает, — произнес солдат. — Возможно, он со мной и согласился бы.
Выдержка из расшифрованного дневника инквизитора Иеронима Дрейка
Документ скреплен печатью.
Возможное свидетельство об измене верховного инквизитора Дрейка.
Перекрестная ссылка на приложение 107Д-21Н (отчет верховному инквизитору Толлу).
Идите в свете Императора.
В системе все обстоит даже хуже, чем я опасался. Ересь укоренилась слишком глубоко. Мои агенты допросили многих местных жителей, и их вера в Ангела Огня оказалась крепче, нежели в Императора.