Перечислялись и его добродетели
Ван Шэн прочитал вслух. «Император Вэнь-ди, получив повеление Небес, говорит: «Слава царства в том, чтобы преумножать благосостояние и награждать достойных. Из всех достойных особо следует возвышать тех, кто помогал создать царство, потому что, видя эти поощрения, другие также будут склонны действовать на благо царства. Так делали и в древности, и в современности. И это справедливо. Ты, Вэй Сыюн, был полезен до крайности. Когда ты был генералом, твой нрав поистине был благородным, а сердце — верным. На службе ты был почтительным и исполнительным. Внезапно ты умер. Это горько опечалило меня, и я разрешаю воздавать твоей душе больше почета, чем обычно. Твоя душа не лишена сознания, так пусть она в полной мере насладится этим. Ты храбро сражался, многие годы охранял границу. Я приношу тебе жертвы, чтобы показать, как оплакиваю твою смерть. Процветай в потомстве, и пусть к нам вернутся твои сыновья».
Император Вэнь-ди, основатель династии Суй, положил конец двухвековой раздробленности царства, его правление, по свидетельству хроник, «отличалось снисходительностью, законы были чёткими и ясными. Поднебесная охотно подчинялась ему и уважала его». Вэнь-ди подавил мятежи и бунты, расправился с разбойниками и грабителями. Затем он взялся за восстановление хозяйства.
Карьера Вэя при императоре была крайне успешной. Исполняя обязанности военного и гражданского чиновника, он в итоге дослужился до командующего имперской армией. И помпезность его гробницы соответствовала статусу. Так чем же не угодил генерал Вэй ночному осквернителю могилы?
— Даже если предположить, что в эпитафии покойника отражены лишь его заслуги, а не его грехи и промахи, всё равно — со дня его смерти прошло сто восемнадцать лет!
— Ладно, пошли внутрь, — вздохнул Сюаньжень и поспешно замотал нос тканевым поясом.
_____________________________________________________
[1] Ворота Ширящегося рассвета
[2]когда умрет навсегда, быть вечным мертвецом, вечная смерть.
[3] 602 год
[4]Мифическое животное.
Глава 53. «Сун». 訟 Тяжба
Не навеки то, в чём усердствуешь.
Не одолеешь в тяжбе. Поверни и беги!
Кормись от обретённого встарь.
Следуй за царем в его делах, но не ради своих целей.
Не одолеешь в тяжбе.
Если опять подчинишься приказу, то положение изменится.
Быть может, будешь пожалован парадным поясом,
но до конца утреннего приема тебе трижды его порвут.
Ван Шэн первым переступил порог и удивился. Ему показалось, тут не было никакого запаха: не пахло даже сыростью и плесенью, чем часто смердели старые гробницы. Разве что несло застарелой пылью и ароматом выдохшихся благовоний. Осквернённый, обгоревший скелет лежал посреди склепа, прикрытый вощеной бумагой.
Интерьер склепа, как заметил в свете факела Шэн, был выполнен с большим вкусом, росписи делал умелый живописец. Каменное ложе для гроба состояло из пьедестала с плитами, украшенными рельефами, изображавшими драконов и фениксов. Жизнь умершего отражали фрески на стенах. В центре живописец нарисовал пирующих Вэя с женой и сцены загробной жизни. По сторонам толпились слуги и музыканты, далее шли процессии с повозками и лошадьми.
Но Сюаньжень не рассматривал фрески. Он злобно чихнул, по-лисьи прыснул, зажал нос и тут же выскочил вон. Впрочем, вскоре он вновь заглянул внутрь. Нос его был глубоко погружен с розовую мякоть невесть где сорванного ароматного пиона, стебель которого он зажал в руке.
— Вэй здесь? Что он говорит? Кто осквернил гробницу? — гнусаво осведомился Сюаньжень.
Ван Шэн сосредоточился и попытался вызвать духа, но тот не отзывался.
— Его здесь нет, или он вообще меня не слышит. А ты можешь выйти на осквернителя по запаху? Если он столь силён, то тебя мутит, найти его проще простого…
— Пахнет жутко, — гундосо проговорил Сюаньжень. — Пошли на воздух, не то меня опять вывернет.
— Но ты можешь найти его? — Ван Шэн вышел из гробницы следом за Сюаньженем.
— Фу, вонища, — Сюаньжень извлёк из рукава веер и, обмахиваясь, по-прежнему держал нос в цветке пиона. — Найти-то я его могу, но есть проблема. Завтра надо проверить всех, кто сюда заходил из следственного управления, а также родственников покойного. Тут были буддийские бонзы, это точно, я их чую запах благовоний, кроме того, я слышу десяток запахов, но они только сбивают меня с толку. Однако есть ещё два — они-то чуть нос мне не угробили. Запах мертвого тела. Путанный какой-то.