Ван Шэн вздохнул.
— Им платят, а вот ваш достопочтенный предок Вэй Сылян платить не захотел и сжулил.
Вэй Сан в изумлении подался назад.
— Вэй Сылян? Откуда вы знаете? В чём он мог сжулить?
В беседу вступил Сюаньжень.
— Судя по вот этим документам, запрошенным нами в ямыне, он сто девятнадцать лет назад, после Великого голода благодаря тому, что был префектом города, захватил лучший участок земли на этом кладбище, и похоронил здесь своего отца. Знал ли он, что под гробницей уже лежит другое захоронение — Чжао Лина? Или не знал? Так или иначе, дух маршала Чжао Лина все эти годы был в бешенстве. Разве не преследовали ваш род в последние годы неудачи?
Родственники, до того поносившие стражу и священников, прижухли и побледнели, только какой-то худенький мальчишка лет шести стоял в толпе, криво усмехаясь. Вэй Сан попятился, но забормотал, что этого не может быть… Вперёд вышла бледная старуха, худая и костлявая, как покойница. Она ничего не сказала, лишь бросила взгляд на Вэй Сана, отчего тот, словно подавившись, умолк.
— В гробнице есть другое тело? Это точно?
— Да, госпожа. Оно захоронено под каменным постаментом для гроба господина Вэя…
Старуха мрачно кивнула.
— Я правнучка Вэй Сыляна и праправнучка Вэй Сыюна. Я чувствовала неладное. Предок часто снился мне, был словно избитым. И мальчишка Вэй Сюань, он ведь тоже говорил, что дед требовал перезахоронения. И сколькие у нас умирали, не выйдя из младенчества? Сколькие вешались и сходили с ума? Сколько убытков мы понесли за прошлые годы? Воистину, в ясную погоду при светлой луне всякой твари небесной вольно летать где угодно, но мотыльки бросаются в огонь свечи. У чистого родника среди зеленой травы вольно питаться всякому зверю, но совы кормятся тухлыми мышами. Увы! Много ли в мире людей, которые не уподобляются мотылькам и совам? Выходит, из-за алчности одного человека столько лет страдал весь род…
Старуха с трудом перевела дыхание.
— Но что нам делать? Перезахоронить с честью господина Чжао Лина или оставить ему гробницу, перезахоронив останки Вэя Сыюна?
Ответил Ван Шэн.
— Мне кажется, Чжао Лину неприятно быть в забвении, лежа под чужой эпитафией. Кому это понравится? Его надо перезахоронить с почестями вместе с его потомком Чжао Ли на новом участке, уточнив его заслуги и создав ему новую гробницу, попросить прощения у рода Чжао, и тогда, я надеюсь, ваши неприятности закончатся. Охранники могут начать извлекать гроб под руководством господина Ли Женьцы. Он укажет, где копать.
Вэй Сан, бледный и потерянный, пробормотал, что должен сам убедиться в сказанном. Он первым схватил лопату и устремился к гробнице. Работали стражники и потомок Вэя быстро, и вскоре слой земли в пару чжанов глубиной был срыт, и показалась крышка гроба, а потом и сам гроб. Землю вокруг осторожно выбрали и с огромным трудом извлекли домовину на свет.
Мальчонка Вэй Сюань, тихо подошёл и дернул сзади за халат Ченя Сюаньженя и за рукав Ван Шэна.
— Дядюшка Лис, дядюшка Призрак, это я те надписи делал, — повинился он. — Предок Вэй появлялся, требовал убрать тело из его гробницы, но когда я говорил про это родным, меня только по затылку шлепали и твердили, что я внимание к себе привлечь пытаюсь…
— А что ты написать-то хотел?
— Что Вэй хочет обрести покой. Только я не все ещё иероглифы знаю. Но я не хотел к себе внимание привлекать. Зачем мне лишние подзатыльники?
— Какой умный мальчик…
Старуха Вэй Лянь тем временем посетила с извинениями семью Чжао, нашла в ямыне список заслуг покойного, приказала изготовить эпитафию, и, не торгуясь, купила участок у южной стены, указанный геомантом.
На любом кладбище всегда стояли каменные плиты «Умуцзинцы». Перед ними совершали поклонение те, кто не в состоянии найти могилы своих отцов. Семейство Чжао годами возносило здесь потерянному предку молитвы, прося даровать стойкость перед мирскими искушениями и подготовить их к вечной жизни. Теперь семейство Чжао, нижайше приглашённое пожаловать к вновь обретённой гробнице праотца, торжественно положило перед ней знаки отличия высокого ранга усопшего. После моления устроили трапезу из пирожков со свининой, капусты и крабов, жареных гусей и запеченного риса. Те же блюда принесли в жертву предкам.
Семья Вэй тоже молилась в надежде, что их несчастья теперь прекратятся.
Глава 55. «Би». 賁Украшение
Укрась пальцы на ногах, слезь с телеги и отправляйся пешком.
Укрась усы и бороду. Украшение и доброта.
Украшенный, словно посеребренный,