Девица, хоть уже ни не одержимая злым духом и не понимавшая, как очутилась за решёткой, в ответ достаточно злобно прошипела, что его счастье, что её поймали раньше, чем она добралась до судей, не то она прибила бы их точно также, как и выбранных ими «красавиц»!
Принц побледнел, как небесное облака, а Сюаньжень, усмехаясь, загремел в углу чайником, подумав, что принц остался должен его супруге Сюли за спасение своей жизни.
Глава 60. «Дуй». 兌 Радость
Радость, счастье. Радость от правды.
Спор о правде и неправде
Радость от договоренности. Но еще нет равенства.
Если же стороны поспешат, то будет веселье.
Если оправдаешь разорителей, это будет ужасно.
Притягивающая радость!
Следующие месяцы задали Ван Шэну почти неразрешимую загадку. Он смотрел на дружка Сюаньженя и искренне недоумевал. Что с ним случилось? Тот просто лучился радостью, был сговорчив и благодушен, как истинный бодхисатва. Казалось, ничего не может вывести его из себя и поколебать его безмерное беззлобие.
Между тем пришла осень и заметно похолодало. И то ли потому что преступники тоже были людьми и предпочитали проводить холодное время года в тепле, то ли еще по какой причине, но количество преступлений заметно снизилось.
В тот день Ван Шэн утром в магистрате читал список недавних происшествий. От бесконечных ливней в квартале Синдао, где раньше жила принцесса Тайпин, обрушилась стена. В местной гостинице умер чиновник, ожидавший приема у императора. Убили министра Хуна, когда тот в предрассветный час проходил через восточные ворота. Убийцы, совершив преступление, спрятались в бамбуковой роще одной из местных усадеб, но были пойманы городскими стражниками. Продавец масла, несущий на спине бочонок, ночью отказался уступить дорогу чиновнику. Свита чиновника ударила его по голове, отчего торговец лишился чувств. Владелец усадьбы Яньфу в Западном районе перезахоронил останки давно умершего генерала, а на вопрос, почему он это сделал, ответил, что могила располагалась слишком близко к отхожему месту усадьбы. Был отпущен.
— Опять ничего интересного? — Сюаньжень разлил по чашкам чай и впился зубами в мякоть сочной хурмы.
— Мелочь всякая, — кивнул Ван Шэн.
— Ну и прекрасно.
Ван Шэн усмехнулся. Да что с ним такое? В последние месяцы таким был ответ Сюаньженя абсолютно на всё услышанное. На Восточном рынке ограбили склад возле Скобяного переулка? Ну и прекрасно. Сейчас поймаем вора.
Сгорела лавка сладостей? Ну и прекрасно. Сладости только зубы портят.
Продавец музыкальных инструментов из ревности ударил по голове приказчика? Ну и прекрасно, надеюсь, голова уцелела.
В буддийском храме на северо-западе Чанъани, рядом с несторианской церковью, люди стали видеть бесов? Ну и прекрасно. Сюаньжень отправился в храм, внюхался в состав благовоний для воскурений из Гуанчжоу, тут же унюхал в составе полтора ляна дерева алоэ, пять лянов сандалового дерева, один лян стиракса, один лян оникса, пол-ляна камфары с островов, пол-ляна мускуса и лян чёрного дурмана. Ну и какой дурак добавил дурман? Однако даже тут он остался совершенно невозмутимым.
В квартале Убэнь, где располагались главные школы столицы, была и императорская библиотека, состоящая из двухсот тысяч свитков, причём большую часть составляли копии очень редких книг. В копировании книг из частных библиотек использовалась лучшая сычуаньская бумага из конопли и была принята усовершенствованная система классификации книг по четырём разделам. Для обозначения раздела употребляли цветные ярлыки из слоновой кости. И тридцать самых дорогих свитков были украдены, и это притом что библиотека строго охранялась, а писцов на выходе обыскивали. Ну и прекрасно… Сюаньжень считанные минуты нашел воришку, разыскал свитки и тут же забыл об этом деле.
На самом деле Сюаньжень был занят своими детишками, которые уже не превращались поминутно в лисят, но чинно лежали в люльках, как настоящие младенцы. Впрочем, лисий нрав всё равно вылезал: когда на внутреннюю веранду случайно забрёл петух Сяо Цин, малыши мгновенно обернулись лисами и пытались наброситься на него, и не появись вовремя Сюли и не спаси своего любимого петуха, не видать бы Сяо Цину следующего рассвета.