В зале была мёртвая, кладбищенская тишина. Каждое слово Ченя Сюаньженя было слышно в каждом уголке зала. Никто не проронил ни слова, никто не обращал внимания на трапезу, никто не пытался пригубить вино.
— И вы нашли это имя? — канцлер Чжан буквально пожирал глазами Ченя Сюаньженя.
— Разумеется. Мы обвели места, на которые были пролиты благовония, тушью. Сначала мы ошиблись и прочли надпись как «Ван Лун», но затем обнаружили ещё одну черту в первом иероглифе, что превратило его в иероглиф «юй», «яшма». Таким образом, госпожа Бай написала имя убийцы. Юйлун…
Ван Шэн заметил, что группа придворных, замершая в отдалении, вдруг точно ожила и нервно задвигалась. «Бай Юйлун? Как можно? Не может быть! Как это возможно? Его даже не допрашивали…»
Император тоже удивленно переглянулся с канцлерами, потом повернулся к Сюаньженю.
— Человек с таким именем есть, он племянник покойной госпожи Бай, но он совсем ребёнок…
— В подобных семьях рано взрослеют, ваше величество.
— Но зачем ему убивать тётю?
— Я думаю, ответ на этот вопрос знает служанка госпожи Бай.
Женщина средних лет в скромном наряде по мановению руки канцлера тут же подошла к нему.
— Я Лулань, господин, и я до последнего дня служила госпоже, но я не знаю. кто убил её.
— Зато знаете причину убийства. Так расскажите же нам о пропаже её драгоценностей.
Лулань некоторое время растерянно молчала, потом, тяжело сглотнув, заговорила.
— Да, шкатулка с украшениями исчезла за два дня до смерти госпожи.
В зале снова стал нарастать шёпот. «Пропали украшения? Почему об этом не говорили? Как это?! А когда их украли? О чём он говорит?»
Канцлеры Чжан Цзячжэнь и Юань Цяньяо не спускали глаз с Ченя Сюаньженя.
— Так имела место и кража? Но почему об этом не было известно? — спросил Юань Цяньяо.
— Так не ваших ли это рук дело? — поинтересовался канцлер Чжан у Лулань.
— Нет, господин. Пропажу обнаружила Пин, ещё одна служанка госпожи, она подняла шум. Прибежали я и Лао, однако госпожа не обвиняла нас, она запретила нам шуметь и кому-либо говорить об этом.
— Да кто в это поверит? — взвизгнул какой-то толстяк, сидевший рядом с императорским столом. — Вы все в сговоре! Вы и убили сестру!
Сюаньжень усмехнулся.
— Они вовсе не в сговоре и говорят чистую правду. Запах лжи отличается от запаха правды, как аромат жасмина от вони выгребной ямы, — веско заявил он. — Но почему госпожа Бай не подозревала своих служанок? И почему запретила им поднимать шум и искать пропажу? Да потому, что прекрасно знала имя вора! Но кто он? Ответ видится мне в рассказе его величества. Император особо отметил, что госпожа Бай никогда не делала ничего, что могло бы запятнать честь её высокого рода. Значит, защищать и выгораживать вора она стала бы только в том случае, если точно знала, что он — член её семьи. Но кто из её рода мог совершить кражу и почему? Она была бездетной вдовой. Сколько родственников у неё было?
Потный толстяк с первого ряда вскочил и кинулся к императору.
— Это всё вздор, ваше величество!
Но тут оказалось, что канцлер Юань Цяньяо умел не только поддакивать императору.
— Умолкни, Бай Юймин! — заорал он, как одержимый, уперев руки в бока. — Чень прав! У неё не было никого, кроме тебя, племянника Юйлуна и старухи матери! Юйлун это и вытворил! Недаром этот Юйлун уже год на лекциях в академии не показывается, зато в весёлых домах и в квартале Байли он — завсегдатай! Ребёнок, как же! Здоровый лоб и распутник к тому же! А ведь сразу после смерти Бай Юйлинь говорили, что слышали ссору в её покоях, и голос мужской раздавался! Всё ясно! Дело раскрыто!
Толстяк в ответ завизжал, что его сын ни в чём не виноват! Не мог его мальчик убить свою тётку! Но Юань Цяньяо оказался не из тех, кого можно перекричать.
— Как бы ни так, не мог! Ножом в спину хрупкой женщине ткнуть — большой силы не надо! И если у твоего сыночка хватает сил по ночным кварталам шляться, глупо думать, что тетку прирезать у него сил бы не достало! И ведь в материалах дела сказано, что в день убийства племянника госпожи Бай в бане видели. А чего по баням шляться в час шень-хоу?[2] Не иначе, как кровь смыть пытался! Немедленно послать за молодым мерзавцем! Привезти в колодках! Допросить с пристрастием!