Но Лу Гуана это не интересовало. Сестра… она увлеклась, по-настоящему увлеклась Лу Гуаном, звала его учителем и была влюблена в него. Под воздействием его уговоров сестра приняла один из эликсиров, созданных Лу Гуаном, и умерла. Лу Гуан был расстроен. Но не смертью сестры, а тем, что очередной эликсир оказался ядом. Он сжёг тело сестры в подвале, и она стала голодным духом, лишённым погребения, а от меня он потребовал запечатать её мёртвый дух, чтобы не беспокоил его.
Я за минувшие годы научилась делать амулеты, запечатывающие души мертвецов и отпускающие их. Однако я… Я ненавидела Лу Гуана. Видела в нём человека без чести и совести. И я… написала амулет тушью, смешанной с глиной. В душном подвале глина высохла и осыпалась. Но на двери подвала сам Лу Гуан всегда вешал ещё один охранный амулет. В день полнолуния, на праздник Фонарей, он приказал всей родне идти на площадь. Пока он навещал сына, я успела прокрасться в его спальню, открыла дверь в подвал и сорвала амулет. Я думала, что так дам сестре возможность навсегда уйти из этого проклятого дома.
________________________________________
[1] «Единение триады»
[2] «Мудрец, объявший простоту».
[3] «Учение о сверхъестественном»
Глава 23 «Цянь». 乾 Небо
Нырнувший дракон. Нельзя использовать ситуацию.
Появившийся дракон находится на поле.
Благоприятна встреча с великим человеком.
Благородный человек до конца дня деятелен;
вечером осмотрителен, точно в опасности.
Некто прыгнул в бездну.
Возгордившийся дракон.
Сюаньжень поинтересовался.
— Вам и в голову не приходило, что она сотворит?
Лу Юншэнь покачала головой.
— Нет, я не думала, что после смерти сестра станет такой. При жизни она была человеком страстным, увлекающимся, но добрым и душевным, и мне просто хотелось отпустить и освободить её дух. И когда Лу Гуан погиб, упав с лестницы, я даже не подумала, что это сделала сестра. Но после того как пришел нань-мо-лао, я увидела сестру: она топтала жертвенное печение, и плевала на удары гонга служек у-цзо. Она превратилась в настоящего демона. Мне стало дурно.
— Это она вселилась в тело Лу Гуана и убила Лу Аня и Лу Даня?
— Да, она разъярилась на него за то, что он не дал ей приличного погребения, и никто не сможет приносить жертвы её духу[1]. И потому она убила всех мужчин в роду Лу. Я пыталась поговорить с ней, успокоить.
— Но в доме беременная женщина…
Лу Юншэнь замахала бледными руками.
— Сестра не убьёт супругу господина Лу Аня: в утробе той дочь, и Юнмин это знает, — девушка повернулась к Ван Шэну, молитвенно сложив руки. — Вы же можете мне помочь!? Если похоронить останки сестры достойно, она уйдёт и всё прекратится! Но в доме столько людей, а я, хоть и получу некоторую долю наследства, сейчас не смогу приобрести гроб для сестры и провести нужные церемонии. До сих пор я даже рассказать об этом никому не могла. Кто бы мне поверил?
— А почему вы уверены, что мы можем помочь вам? — недоумённо поинтересовался Сюаньжень. — Мы — следователи Имперского судебного магистрата.
— Вы — Небесный Лис и Князь-призрак.
— Вы уверены? — поразился Сюаньжень.
— Уверенность? Что это? — девица пожала плечами. — Я просто вижу то, что я вижу, только и всего.
Ван Шэн и Сюаньжень переглянулись, а девушка, поймав их взгляд друг на друга, тихо заметила, что уже давно, с раннего детства поняла, что не обо всём, что видишь, следует говорить вслух.
— Это правильно, — с одобрительной улыбкой подтвердил Чень Сюаньжень, и тут же непонятно зачем поинтересовался восемью знаками рождения девицы. Оказалось, она появилась на свет в год зеленой деревянной Змеи, после чего Сюаньжень, отойдя к столу покойного Лу Гуана, начертил на бланке вызов госпожи Лу Юншэнь в судебный магистрат.
— Вам нужно будет подписать некоторые бумаги.
После Сюаньжень повернулся к Ван Шэну.
— А ты был прав. Рассказать такую историю императору не получится. Но что придумать?
Ван Шэн пожал плечами.
— Рано или поздно подвал под спальней покойника обнаружат. Мы можем только не разглашать историю сестры госпожи Лу Юншэнь, но скрыть склонности покойника нам не удастся. Да и незачем. О них известно и слугам в доме, и родственникам. Сегодня поведаем обо всем канцлеру, ночью проведем церемонию освобождения духа госпожи Лу Юнмин, после чего откланяемся. Однако, Сюаньжень… Ты говорил, что твой духовный отец — из даосской школы Шанцин. Он тоже практиковал нечто подобное?