Лисьи глаза Сюаньженя округлились.
— Ты что?! Как можно! Опомнись! Чень Цзинлун оставил мне только одну мистическую заповедь: «Никогда не плюй на север!» Уж не знаю почему… Остальные наставления касались запрета убивать, лгать, пьянствовать, воровать и блудить. И он никогда не искал бессмертия, говоря, что угробившие жизнь на поиски вечной жизни — просто недалёкие люди. Всё в этой жизни, говорил он, рассчитано именно на срок нашего бытия. Первый раз слыша мелодию «Цветы на ветру», ты в восторге, но слушать её бесконечно — наскучит. Вкус чая из Ханчжоу прекрасен, то только первую неделю, потом и он надоест. А когда ему стукнуло пятьдесят, Цзинлун сказал, что уже перепробовал всё, кроме смерти, перерождения и буддийской Нирваны. И он же говорил, что чем никчемней человек и чем бесполезней его существование для вселенной, тем сильнее он хочет продлить своё бессмысленное бытие до бесконечности.
— Ясно. Ладно, пойдем, найдём канцлера. Его ждёт много интересного и неожиданного.
— Я, кстати, заблуждался на его счёт. Он, возможно, удержится на своём посту дольше остальных.
Сказать, что Юань Цаньяо услышал много неожиданного для себя, значит, ничего не сказать. Едва он заглянул в тигель в подвале, как попятился, побледнел и свалился бы навзничь, не поддержи его Чень Сюаньжень. Увиденное так потрясло канцлера, что он легко поверил в историю, согласно которой десятки духов тех, на ком Лу Гуан испытывал свои эликсиры, скопом, разгневавшись, прибили его самого и сгубили весь его род. После этого Юань Цаньяо понял, что императорский астролог ошибся, и благоприятного дня для посещения этого дома у императора никогда не будет, и поторопился во дворец.
Император, выслушав эту удивительную историю, дал распоряжение не разглашать подробности, чтобы не позорить власть, которую Лу Гуан представлял четыре десятка лет, он же приказал немедленно навести порядок в имении. А именно: честь по чести предоставить погребение несчастным жертвам, умерщвлённым Лу Гуаном, и как можно скорее захоронить его самого и его родню, чтобы не давать пищу для молвы. Кроме того, следователям Имперского судебного магистраты Ченю Сюаньженю и Ван Шэну был присвоен низший четвёртый служебный ранг, что увеличивало их жалование на шестьдесят даней.
После проведения предписанных императором обрядов и довольно поспешного захоронения всех усопших в поместье Лу, Ван Шэн зашел к Сюаньженю и снова поставил вопрос о вселении в него. Чень лениво позволил, однако, замершее в неподвижности тело Ван Шэна пребывало бездушным считанные мгновения.
— Что за кошмар! — Шэн с размаху влетел в собственное тело и свлился с кровати. — Хвостом-то зачем бить?
— Что такое? — Сюаньжень заполнял ведомость и был поглощен работой. — Тебя кто-то ударил?
— Небесный Лис не обрадовался мне и одним движением хвоста выбросил меня из моря твоей души.
— Ну, это значит, тебе не стоит вселяться в хулицзина, только и всего. Однако я хотел бы потолковать с тобой кое о чём.
Шэн недовольно потёр задницу, по которой пришёлся удар хвоста Небесного Лиса, и вежливо спросил, о чём именно хочет потолковать старший?
— Вчера в магистрат пришла Лу Юншэнь.
Шэн недовольно поморщился.
— Я видел, и что?
— Ты не только видел. От тебя пошёл тяжёлый запах ревности: смеси тревоги, беспокойства и злости. Девица приглянулась тебе ещё в поместье, а в этот раз, принаряженная и припудренная, она выглядела просто красоткой. Ты глаз с неё не сводил.
Ван Шэн не стал отрицать очевидное.
— И что? Ты — старший, зачем мне лезть в ваши дела? Ты же даже датами её рождения поинтересовался…
— Зачем лису — медиум? Зачем Тигру — Змея? Я интересовался для тебя.
— Даже так? — удивился Шэн. — Но я же говорил тебе, что не знал ни одной женщины и не очень сведущ в таких делах.
Сюаньжень поднял книгу, лежавшую на столе. Это оказался трактат «Хуайнань-цзи» о теории перемен, управлении государством, политике и способах ведения войны.
— Ещё вчера я не знал об этой книге, но за ночь прочёл и узнал. Женщина — не трактат «Хуайнань-цзи», но и её тоже ничего не стоит узнать. Завтра, когда она придёт, проводишь её домой, по пути заведёшь в лавку драгоценностей, подаришь ей безделушку на память о встрече, по дороге расспросишь о ней самой и о её семье, немного расскажешь и о себе. Очень сдержанно и церемонно попрощаешься — если не увидишь, конечно, желания девицы задержать тебя. Если же оно будет, не трать время зря, скажи, что всегда мечтал найти человека, который понимает тебя, и спроси, куда присылать свадебные подарки.