— А если его не будет на празднике и в доме матери?
— Он послал вора в Западный дворец. Они должны где-то встретиться. Му Тяньцзы на встречу не придёт и не отзовётся. Сюэ будет обеспокоен. Если не найдем его сами, вытрясем место встречи из Проныры.
Глава 43. «Гу». 蠱 Исправление порчи
Исправление испорченного отцом.
Исправление испорченного матерью.
Невозможно предугадать будущее.
Повторение ошибок отца.
Исправляй промахи отца, опираясь на хорошую репутацию.
Сделаешь возвышенными и благородными свои дела.
Празднество развернулось в час лошади на берегу реки. Лодки-драконы, участники традиционных состязаний, уже стояли у причала, а «цветочные» лодки с музыкантами и певцами предлагали всевозможные развлечения, как гастрономические, так и любовные, и медленно двигались вдоль рядов пришвартованных судов.
Последние казались плавучими дворцами, они имели на борту рестораны и бани, клиенты доставлялись с берега целой флотилией. Между ними постоянно сновали маленькие лодки, снабжавшие обитателей судов продуктами, одеждой и всем, что могло понадобиться. Ван Шэн заметил, что, джонки и сампаны часто использовались тут как жилье, мастерские и трактиры. В их тени мелькали и более скромные «цветочные лодки», занавешенных вдоль бортов парусом.
Праздник для них всех был временем самого обильного заработка.
Состязания лодок из-за утреннего дождя начались только в час обезьяны, празднично наряженные Юншэнь и Сюли следили за ними, а вот Ван Шэн, недовольный тем, что не разглядел сразу опасности в деле Проныры, въедливо обсуждал дело Сюэ с Сюаньженем, наверстывая упущенное. Сюаньжень же, устремив безмятежный взгляд в небеса, отвечал другу и спокойно поедал праздничные цзунцы, отваренные супругой.
— Сюаньжень, скажи, а может ли затея Сюэ быть настоящим заговором?
Сюаньжень пожал плечами.
— Сложно сказать. Нынешнее правление достаточно человечное и разумное. Не могу сказать, что в правительстве работают недотепы. Канцлеры — тоже люди с головой, которые, как ты сам видел, стараются выдвигать таланты и даже дерутся из-за них. Но ты забываешь, что, во-первых, существуют честолюбивые бездарности, а, во-вторых, и среди одарённых всех выдвинуть невозможно. При любой власти всегда остаётся определенное число недовольных, жаждущих перемен, надеясь после смены власти устроиться получше. Прокладывая себе путь наверх, они готовы ввергнуть страну в хаос, не понимая, что хаосом управлять невозможно. И потому они чаще всего становятся навозом для нового правления, а потом всё повторяется…
Ван Шэн рассмеялся.
— Ты неподражаем, Сюаньжень! От эпохи Сыма Цяня история мыслится как круговращение в ритме расцвета и увядания. Но круговорот дерьма в природе? Ты оригинально мыслишь.
Сюаньжень хмыкнул. Он внимательно оглядел цзунцзы, по запаху нашёл свои любимые — с курятиной, и тут же отправил один в рот. Потом бросил мрачный взгляд на набережную.
— Откуда идет такая мерзкая вонь, а? — Сюаньжень брезгливо сморщил нос. — Что до моей оригинальности, то её вовсе нет, Шэн. Веками история воспринималась как многократное повторение былого. Но вспомни Мэн-цзы! Он пишет: «Снова мир пришёл в упадок, истинные основы ослабели, и превратные суждения и бесчеловечные деяния снова появились. Случалось, что подданные убивали своих государей, а дети — своих отцов. Испугавшись таких вопиющих беззаконий, Кун-цзы написал «Чунь цю»».
Однако вдумайся, если «превратные суждения и бесчеловечные деяния» были на памяти самого Кун-цзы, почему же древность представлялась ему недостижимым образцом? Откуда он знал о ней? Со слов старых маразматиков? Но рассказам стариков об их молодости я верю не больше, чем фантазиям детей.
Сюаньжень снова нашёл в свертке цзунцзы с курятиной и с аппетитом умял его.
— Конечно, если совершенство представляется уже достигнутым в глубокой древности, главная задача при смене династии — исполнять заповеданный предками ритуал. Дун Чжун-шу писал: «Издревле основатель династии непременно должен сменить резиденцию и девиз правления. Что же касается норм отношений, морали, управления, воспитания, быта и нравов, письменности и учения, почему это должно быть изменено?»