- В Америке, в Америке, - успокоила её Алиса. - А точнее - в Нью-Йорке. Я даже знаю, который это за фильм. Ладно, если хочешь, съездим в этот город, погуляем по Бродвею. Думаю, папа не откажет нам в этой небольшой просьбе.
- Зачем нам куда-то ехать? - Удивилась Даша. - Разве мы не Нью-Йорке будем жить?
- Ты уже неделю выспрашиваешь меня обо всём, о чём только можно, но так и не удосужилась ни разу осведомиться, в каком именно городе мы живём, - упрекнула сестрёнку маленькая американка, и Даша оскорблённо замолчала. Она была настолько уверена, что семья Алисы живёт в Нью-Йорке, что ей даже не пришло в голову уточнить это обстоятельство. А если совсем уж честно (Даша не собиралась в этом признаваться даже самой себе), из всех американских городов она знала только Нью-Йорк и, пожалуй, Флориду, да и то испытывала некоторые сомнения, город ли Флорида или просто какой-нибудь большой пляж.
- Мы живём в Хоултоне, если это тебе о чём-то говорит, - наконец сказала Алиса.
- Где это? - Тут же спросила Даша.
- Штат Мэн.
- А-а, - промычала Даша.
Некоторое время девочки молчали, потом рыжая хулиганка глубоко оскорблённым тоном осведомилась:
- Ты что, в самом деле ничего не понимаешь или просто придуриваешься?
- Что я должна понимать?! - Вскинулась Алиса, которая почти уснула.
- То, что я не знаю, ни где этот холтон, ни где этот мент, ни вообще ничегошеньки! Там хоть не тундра? Деревья есть? Летом дети в снежки не играют? Если плюнуть, под ногами бзинькать не будет?
Маленькая американка тихо засмеялась:
- У нас вполне благоприятственный климат.
- Благоприятственный? - Нахмурилась Даша, но потом решила, что слово это вполне русское, и поправлять не стала.
- Между прочим, хоть у нас и совсем маленький городок, но он является знаменитым, - похвасталась Алиса. - В нашем городе жила Саманта Смит.
- А, знаю! - Обрадовалась Даша. - Это певица, да?
- Певица - это Саманта Фокс, - с неудовольствием отозвалась Алиса. - А Саманта Смит - это девочка. Однажды, когда между нашими странами ещё была металлическая стена, Саманта написала письмо вашему президенту о том, что мы, американцы, не хотим войны, и ваш президент пригласил её в Советский Союз чтобы показать, что советские люди тоже не хотят войны.
Известие о том, что Саманта Смит - всего-навсего девочка, остудило Дашин пыл, тем не менее, она всё-таки поинтересовалась.
- И что с ней потом стало?
- Она погибла, - помолчав сказала Алиса. – Когда ей было тринадцать лет. На самолёте разбилась.
- Жалко, - прошептала Даша. - Хорошая, наверное, была девчонка, если про неё до сих пор помнят. И умная - просто жуть.
- С чего ты достать, что она была умная?
- Вот ты сколько деньжищ заплатила, чтобы сюда приехать?
- Порядочно, - была вынуждена признать маленькая американка.
- Вот. А эта твоя Саманта нашла способ на халяву скататься в нашу страну. Да и здесь её, наверное, вылизывали со всех сторон, почище, чем кошка своих котят.
- Ты всё что угодно можешь опошлить, - буркнула Алиса и отвернулась к стене, давая понять, что разговор закончен.
Впрочем, если сначала Алису коробило поведение сводной сестрёнки, которая казалась ей то грубой, то бестактной, иногда даже пошлой, то постепенно она привыкла, что Даша всегда говорит, что думает, без всяких купюр и поправок на пол, возраст и должность собеседника, при этом абсолютно не задумываясь, какие последствия для неё самой и для окружающих будет иметь всё, что она понаговорила. Зачастую Алисе даже импонировало такое поведение. Она сама пыталась поставить себя на её место и задавалась вопросом, смогла бы она вот так вот - безбоязненно с поистине младенческой непосредственностью, в глаза своим собеседникам рубить правду-матку. Пожалуй, нет: всё-таки социальные условности общества, в котором она жила, давали о себе знать.
Осознание того, что совсем скоро придётся переехать не только в другую страну, но и в новую семью, приходило к Даше не сразу, а маленькими порциями, иначе за стабильное состояние её психики можно было бы испытать серьёзные опасения.