Та сразу посерьёзнела, подобралась; Алисе даже показалось, что она ощетинилась невидимыми иглами.
- Нужны.
Отвернувшись, она стала смотреть в окно.
- Зачем?
Даша всё ещё продолжала рассматривать что-то за стеклом, её лицо приобретало всё более отстранённое выражение
Алиса слишком хорошо понимала, что происходит, и именно этой редкой ситуацией решила воспользоваться. Ещё вчерашним утром Даша ответила бы без всяких вежливостей и экивоков, абсолютно не задумываясь о последствиях. Но после приезда юриста, когда оказалось, что она вроде как и удочерена, но вроде как ещё и не совсем, поведение рыжеволосой хулиганки разительно изменилось: она стала очень покладистой, донельзя вежливой и такой слащавой, что Алису начинало коробить.
«Она ведь боится, что я её обратно в детский дом сдам! – Сразу поняла маленькая американка, и эта догадка здорово испортила ей настроение: девочка смела надеяться, что между ними более доверительные отношения. Впрочем, такой возможностью было бы просто грех не воспользоваться, и Алиса решила разгадать загадку, которая мучала её на протяжении последних нескольких дней, а именно: зачем Даше двести миллионов рублей.
- Именно двести? – Уточняла она.
- Двести! – Соглашалась Даша.
- Не сто девяносто миллионов, не двести десять, а именно двести?
- Двести, что тут непонятного! – Злилась рыжая хулиганка.
- И зачем они тебе?
- Жвачек понакупляю!
Сначала Алиса не поняла шутки и честно попыталась подсчитать, сколько жевательной резинки в итоге получится. С учётом того, что один экземпляр стоил от двухсот до трёхсот пятидесяти рублей, итоговое количество получалось впечатляющим.
- Что можно купить на двести миллионов рублей? – Спросила она у Данилы. -Магнитофон какой-нибудь? Телевизор?
- Магнитофоны стоят чуть больше миллиона. Двести магнитофонов для одного ребёнка – это, мне кажется, перебор.
- Да, перебор, - согласилась Алиса. – И телевизоры ненамного дороже стоят.
- А ещё за двести миллионов можно купить три тысячи триста пятьдесят мешков картошки, - продолжал накидывать варианты Данила.
- Шутишь? – Уточнила маленькая американка.
- Шучу, - согласился мальчик. – Да и как можно всерьёз понять, что у Даши в голове. Даша – она… такая… непонятная.
- Мягко говоря.
- Кстати, за двести миллионов можно купить машину.
- Какую машину? – Не сразу сообразила Алиса.
- Какую-нибудь нашего производства. Что-нибудь вроде «Нивы» или «УАЗика». Даже не очень старую.
- Зачем Даше машина? – Озадачилась девочка.
- Я не утверждаю, что она собралась покупать машину. Просто на двести миллионов можно купить машину.
- У дяди Миши зарплата четыре миллиона, - вспомнила Алиса. – Даше зачем-то нужно сумму, которую дядя Миша заработал бы за четыре года.
- Многовато, - поморщился Данила.
На этом разговор прекратился.
Сейчас, глядя, каким отстранённым взглядом сестрёнка рассматривает что-то за окном, Алиса вспомнила, что впервые эта сумма выплыла сразу же, как Даша узнала, что на самом деле мистер Брайтон и мистер Файшер приехали в Россию не для археологических изысканий, а чтобы отыскать сокровища. Это было почти месяц назад. И как только Алиса намекнула, что они могут заработать какие-то деньги (тогда она даже не могла себе представить, что речь пойдёт о весьма значительной сумме), Даша сразу же сказала, что миллиончиков двести ей не помешало бы.
Но - господи – зачем?!
- Дашенька, - как можно мягче заговорила Алиса, - тебе нужно как-то привыкнуть к мысли, что ты теперь не одна, что у тебя есть семья, и мы имеем право знать, куда ты хочешь потратить свои деньги.
- То есть, теперь, всегда и во всём, я должна подчиняться вам?
Слово «подчиняться» Алисе не очень понравилось, о чём она не преминула сообщить.
- Не очень нравится слово «подчиняться»? - Повторила Даша. – Как же это тогда называется?
Разговор зашёл в тупик.
- Ладно, - решилась Алиса. – Хоть я и понимаю, что, возможно, совершаю глупость, но готова отдать тебе эти деньги.