Точно! Я хлопнул себя по лбу так, что мозжечок шлепнул изнутри по затылку.
В аэропорту Наташка дала мне какое-то снадобье. Сказала что-то туманное, что это на крайний случай, если Валдис с дружками сильно прижмет. Но не объяснила толком. Да-да. Теперь я точно вспомнил, откуда это взялось. Бумажка пуста, значит, пришлось к крайнему средству прибегнуть, и, судя по тому, что я сижу один в собственной квартире, она каким-то образом помогла.
Так помогла, что я проснулся в морге.
В политических детективах хитрые шпионы часто глотают какую-то дрянь и прикидываются мертвыми, чтобы через пару часов очнуться в реанимобиле, передушить медиков, захватить машину и скрыться. Может, это была та самая таблетка? Бандюги решили, что я умер, и отвалили. Эффектная версия. Только она все равно не объясняет, как я очутился в морге. Не они же меня отвезли туда! Возможно, я теперь никогда не узнаю ответа на этот вопрос. Но времени нет, нужно двигаться дальше.
Итак, в бумажнике ничего больше нет. Вспомнить что-нибудь с на лету не получилось.
Тогда пойдем другим путем. Что я помню точно?
Я точно помню, что мы с Наташкой придумали гениальную комбинацию по извлечению денег из карманов Валдиса и исчезновению с этими деньгами за рубежами отчизны. Найти пристанище на ближайший год мы рассчитывали в Гааге или Амстердаме. Дивное место, и затеряться там вроде как не проблема. Причем про карманы Валдиса я поскромничал: полмиллиона баксов наличными в карманы не уложишь. Даже если брать банковские упаковки сотенных купюр, получится пятьдесят пачек — не хватит карманов даже в охотничьей куртке.
Наталья намеревалась рвануть с деньгами через Польшу в Европу и подать о себе весточку. На меня возлагалась роль идиота-склеротика: я должен был поморочить Валдису голову, чтобы дать ей время пересечь границу. Изобразить очередной приступ амнезии, в тумане которого остались местонахождение ключа от банковской ячейки и ее номер, казалось мне, человеку, не раз бывавшему в подобном переплете, делом пустяковым. Приходилось, конечно, учитывать разницу между вежливым психиатром и мордоворотами со стальными пальцами и паяльником за пазухой. Потому-то Наташка и беспокоилась обо мне, потому-то и достала эту шпионскую таблетку.
Что же мы имеем? Лучше задаться вопросом, что я имею на данный момент. Ответ, первым приходящий на ум, — ничего. Наташка с бабками, должно быть, благополучно пересекла границу и теперь находится неизвестно где. Денег у меня — ноль, даже не очень понятно, как я выберусь к ней, если мы сможем связаться. Именно если, потому как ей могли уже сообщить, что я отправился вместо Голландии на кладбище. Тогда она лишь поставит мне свечку в амстердамском храме. Может быть, даже очень толстую свечку, но вряд ли мне это поможет. А остаться здесь… Если меня не добьют мафиози, то за дверью могут ожидать другие сюрпризы, начиная от милицейской печати на замках и заканчивая новыми владельцами моей квартиры, наследниками, так сказать.
Перспектива мрачноватая, но впадать в отчаяние еще рано. У меня ведь есть телефон этой Нины Полеску. Надо для начала разобраться с ней.
Я взял телефон, набрал номер. Трубку сняли после первого же гудка, и низкий мужской голос выдал какую-то фразу на французском. Единственное слово, которое кажется мне знакомым, — «модерн». Хотя слово это может запросто оказаться чем-то другим, похожим по звучанию. С французов станется: для них проглотить пяток букв ничего не стоит.
Я спросил, не говорит ли мсье по-английски. Не говорит.
— Мадам Полеску, — произнес я как можно четче. — Мадам Нина Полеску.
После небольшой паузы мой собеседник выдал новую трель. Красивый язык, мелодичный, но ни черта не понятно.
— Мадам Нина Полеску, — повторил я как попугай, а в ответ все та же тарабарщина.
Кладу трубку.
Это не конец света. Можно позвонить позже — вдруг там будет человек, говорящий по-английски или даже по-русски. Буржуи — народ образованный.
Непонятно только, почему человек говорит на французском. Я полагал, что звоню в Голландию.
Я подошел к бархану из книг, вываленных на пол. Порывшись, отыскал телефонную книгу. Нашел код. Вот те раз! Оказывается, я звонил в Париж. Почему в Париж? Ведь мы договаривались насчет Амстердама!
Похоже, я умудрился забыть что-то слишком важное. Я почему-то звоню в Париж какой-то Полеску, вместо того чтобы ехать в Амстердам…
Да, именно ехать! Ведь я должен был сегодня утром отправиться на туристическом автобусе в путешествие по Европе. Путешествие, судя по всему, накрылось. Во всяком случае, информация о поездке была записана на одной из вырванных страниц ежедневника. Конечно, если Валдис считает меня мертвым, то они не станут проверять автобус, но лучше не рисковать и выбираться другим способом. Бандюги могли позвонить в агентство и от моего имени отказаться от поездки, чтобы не спровоцировать преждевременный розыск.