Меня привезли домой, уложили, не раздевая, на кровать. Со мной в квартире остались двое крепких парней. Этот почетный караул существенно нарушал все планы. Мы с Наташкой рассчитывали, что, отдав карточку, я смогу отвязаться от эскорта. Я даже собирался проводить ее, но, главное, у меня должна была быть свободная минутка, чтобы курьер мог якобы передать мне свою карту. Что же получалось теперь? Он позвонит, как мы условились, Валдису, а тот его спросит, когда это произошло. И вся хитрость пойдет прахом!
Короче, я решил срочно выздоравливать. Поспав пару часов, я открыл глаза и стал таращить их на свою охрану, дескать, не пойму, что они здесь делают. Поколбасившись с полчаса из угла в угол, я «начал припоминать» события минувшего дня и даже позволил себе возмутиться вероломством Валдиса, забравшего обе карточки. Затем я открыл свой ежедневник и объявил, что должен ехать в аэропорт.
Сказать по правде, я надеялся на обратном пути сделать ноги от своей свиты. Это, конечно, было не по сценарию, но нервы были уже на пределе. Кроме того, накладка с курьером могла и не дать мне второго шанса уйти живым.
Мы связались с Валдисом, я высказал свое «фи» по поводу карточек, а парни получили «добро» на поездку в аэропорт.
Я проводил Наталью. Успел не только пожелать ей удачи, но и объяснить, что курьер не может ничего передать мне. Она пообещала связаться с курьером и передала мне «шпионскую таблетку».
Оторваться от провожатых мне не удалось, и мы все вернулись ко мне домой. Теперь я мог не опасаться накладок с курьером, но, что огорчало, я не знал, как изменится план дальше. В любом случае мне нужно было опять погружаться в сумеречное состояние.
Я с трепетом ожидал вечера, когда Валдис получит сообщение о том, что сделка не состоится. Вечер наступил, но ничего особенного не произошло. Стражи мои продолжали бдить, я лежал в постели, обмотав голову полотенцем, и с ужасом ждал, когда нагрянут гости с вопросами. Под утро, так никого и не дождавшись, я уснул. Проснувшись без четверти одиннадцать, я обнаружил, что все по-прежнему.
Я опять занервничал. Курьер уже должен был позвонить, банк уже работает, и Валдис мог уже убедиться, что денег нет. Какого же черта?! Что происходит?! Самое подлое, что я не мог даже задать вопросов своим стражам: я ведь должен был соображать крайне плохо.
Наталья, кстати, должна была в эти минуты подъезжать к Москве.
До этого места я помню все точно. Дальше начинается пограничная зона между «помню» и «не помню». Это как с лысиной. На макушке гладко, на затылке еще ничего, а вокруг плеши эдакое «ни то ни се»: там волосок, тут волосок…
Помню, что уже трясло от напряжения. Пару раз я начинал присматриваться к охраннику, прикидывая, смогу ли я вырубить его неожиданным ударом, но не решался.
А что-то около часа зазвонил телефон. Мне подали трубку.
— Слышь, ты, — Валдис то ли запыхался, то ли пыхтел от ярости, — параноик, деньги еще в банке?
— Деньги? — растерянно переспросил я, трагически поднося руку ко лбу.
— Эй, козел! — рявкнул Валдис. — Хватит валять дурака. Я сейчас подъеду со специалистами по возвращению памяти, и мы выпотрошим из тебя вместе с кишками все, что ты знаешь. Но я могу дать тебе шанс остаться в живых. Если деньги еще в банке и если ты мне скажешь, где твой дружок, я оставлю тебя в живых.
— Кто это? — поинтересовался я устало.
— Все. Мое терпение лопнуло. — Валдис бросил трубку.
По иронии судьбы этот разговор был последним важным событием, которое я помнил достаточно отчетливо. Я помню смутно еще с полчаса ожидания, две пары глаз, неотрывно следящих за мной, и стук сердца, слившийся практически в непрерывный гул. Как знать, может быть, дело тут не только в таблетке. Может, мой мозг сам решил вычеркнуть из памяти эти воспоминания, как нечто невыносимое. Я читал, что такое случается, особенно у детей. Они забывают то, что повергает их в шоковое состояние, грозит серьезно травмировать их психику. В случае крайней нужды эти воспоминания можно «разблокировать» под гипнозом. Может, мне найти гипнотизера?
Я открыл глаза. Поезд подъезжал к станции. «Комсомольская». То, что нужно: целых три Вокзала, выбирай на вкус. Вышел. Возможность выбора несколько сбивала с толку. Я, если честно, не представлял себе, в какой подмосковный город можно выехать, чтобы найти там ночлег.
Кстати, неплохо бы поменять баксов пятьдесят, а то рубли совсем иссякли.
Подойдя к обменному пункту, я обнаружил какой-то немыслимый курс покупки. Впрочем, курс продажи вообще немыслимый. Ущипнул себя за руку. Что происходит на свете? Может, я проспал в коме пару лет или в стране за минувшие сутки приключился глобальный катаклизм?