— Коньки отбросишь с двойной…
— Не твоя забота. Мне главное побыстрей. — Отрепетированным движением я чуть отогнул карман рубашки, демонстрируя пачку долларов так, чтобы было видно, что это полусотенные купюры. Внутри пачки у меня лежали бумажки по одному доллару, а в середине вообще остатки рублей и листок с телефоном Шито, но внешне «кукла» производила нужное впечатление.
— Момент подожди. — Впечатлившись, официантка быстро удалилась прочь.
Я следил за ней, стараясь не упустить из виду. Насколько я представлял себе процесс, сейчас она доложит своему «кладовщику» о заказе, потом вернется ко мне, возьмет деньги и скажет, где забрать товар. Так кто же здесь «заведует складом»?
Она притормозила возле одного из столиков и наклонилась к молодому парню, чье лицо было буквально усеяно колечками и клепками. Сказав ему что-то, девушка отправилась дальше. Чуть погодя поднялся и парень. Готов поспорить, что это тот, кто мне нужен. Мальчишка совсем. Еще, поди, и в армии не был. А интересно, наркоманов сейчас берут в армию или нет?
Подтянув джинсы цвета ядреной зеленки, парень шагнул в дальний угол зала, к арке, занавешенной блестящей мишурой.
Поздравив себя с очередным проколом — нужно было для начала обследовать зал, — я встал из-за столика и начал движение вдоль бара, сокращая разрыв с «обклепанным» пареньком.
Он нырнул сквозь мишуру и исчез в темноте арки.
Отбросив осторожность, я прибавил скорость и влетел следом. Никто не пытался меня остановить. Уже неплохо. Пройдя через арку, я оказался в полутемном коридоре. Можно пойти направо. С тем же успехом можно двинуть налево. Парня уже и след простыл. Чуть левее стеклянная дверь в бильярдную, где несколько человек тычут киями костяные шары. Помещение небольшое, хорошо просматривается: там торговца нет.
Черт возьми, ну почему я никак не поумнею? Так обидно признавать, что поговорка «силен задним умом» — в аккурат про меня! Ведь ясно было, что он не носит свое дерьмо при себе! Какой же я кретин!
Прямо перед собой я заметил еще две двери. На одной висела чеканка с писающим мальчиком — некогда популярный, якобы брюссельский, сувенир, штамповавшийся на одном из ростовских заводов. На другой двери — потрепанный плакат, на котором голая девица с поразительной меткостью делала в подставленный фужер то же, что и брюссельский мальчик. Должно быть, подобные символы понятней, чем обрыдлые «М» и «Ж».
Итак, куда же подевался этот парень? Метаться и искать его в этом лабиринте не имеет смысла. Нужно ждать, пока он пойдет обратно, чтобы хотя бы определить, откуда он идет и сколько его не было.
Пристраиваюсь к писающему мальчику и делаю вид, что стою в очереди. По счастью, обе кабинки заняты.
Незаметно тронул спрятанный под выпущенной рубашкой пистолет. Времени у меня остается в обрез. Ждать, пока торговец снова пойдет за товаром, некогда. Похоже, придется тащить его к складу, приставив к боку ствол. Не хотелось бы доводить до этого. Не исключено, что моя порция везения уже исчерпана, и на сей раз мне не удастся уйти безнаказанно.
Прошла минута. Дверь с плакатом распахнулась, и в коридор выкатились сразу двое: парень и девчонка. Понятно, оба одеты как какаду. Худые, как австралийские бушмены. Девица притормозила и принялась внимательно меня рассматривать, но кавалер бесцеремонно схватил ее за шею и уволок в зал.
Открылась вторая дверь, и прямо на меня шагнул мой паренек. На лице у меня, очевидно, проступило столько счастья, что он шарахнулся в сторону, опасливо косясь, и, сделав довольно большую дугу, ретировался в зал.
Все оказалось проще, чем я ожидал.
Я зашел в кабинку и запер дверь. Все, что есть в этой комнатушке, сохранилось в первозданном виде, наверное, с брежневских времен: собственно унитаз и нависающий над головой чугунный сливной бачок с почерневшим от прикосновения тысяч рук шнурком. И, как водится, корзинка для использованной бумаги со вставленным пакетом.
Спустив воду, я уверенно встал на унитаз, снял с бачка крышку и принялся быстро обшаривать чугунную емкость, пока она снова не наполнилась.
К моему удивлению, в бачке ничего не было. Повторил операцию еще дважды. Безрезультатно.
Где же тогда искать?
Заглянул за унитаз. Ничего. В унитазе? Приключился бы засор. Остается корзинка. Неужели там? Хорош я буду, если, перелопатив ее, ни черта не найду! В зоне меня пытались сделать парашником. Там, значит, отбился, а теперь по собственному почину вынужден ковыряться в этом…
Брезгливо взял корзинку за край и осмотрел с боков. Она почти пуста, просматривается насквозь, так что устроить в ней тайник — немыслимо. Неужели я ошибся?