Она не знает! Она не знает, даже не догадывается, что я могу сделать, чтобы добыть нужные мне сведения. Я готов перегрызть глотки всем «зеленым» на европейской части, а потом, черт с ним, рвануть на Камчатку, чтобы довершить начатое. В общем, мой штурм заканчивается тем, что их босс, некий Антон, выделяет полчаса своего драгоценного, расписанного по минутам времени для аудиенции со мной.
Я помчался на встречу любимым видом транспорта — на метро. Ни пуха мне — распутать последнюю ниточку, которая осталась в Москве.
Антон оказался невысоким щуплым мужчиной с размашистыми залысинами, в повидавшем немало отечественном костюме. Сложно было представить его в роли активиста какого-нибудь движения, выше колхозного счетовода он никак не тянул. Глядя на его галстук, ни за что не скажешь, что это человек, который общается с иностранцами или даже катается по заграницам. Хотя никто ведь и не утверждает обратного: может, он и есть местный бухгалтер?
Коль скоро мне уделили всего полчаса, у меня нет времени его разглядывать. Моя цель: разнюхать что-нибудь о польских друзьях Наташки и, на крайний случай, о профессоре-самородке.
Разговор начался с дежурных фраз, причем я галантно представился независимым журналистом, а хозяин кабинета не представился никак. К чему бы это? Не ровен час, этот Антон окажется пустым местом и просто отнимет у меня тридцать драгоценных минут. Его ли это кабинет?
Черт, опять я отступаю от темы! Хотя, позвольте, выяснить, с кем ты разговариваешь, — отнюдь не праздное любопытство…
— Я хотел бы поговорить немного о вашей бывшей сотруднице, Наталье Ливской… — Я уселся чуть боком, чтобы убрать под себя ногу в подпаленной штанине.
— А отчего бы не спросить у нее самой?
— Видите ли, для объективной картины нужны мнения разных людей. Необходимо дать картину под разными, так сказать, углами. С героиней я уже беседовал и буду беседовать с ней по мере накопления материала и появления новых вопросов. А сейчас меня интересует ваше мнение о ней как о сотруднице. Заодно можно отметить парой фраз проблемы и задачи вашей организации…
— Я понял, да. — Антон заерзал в кресле. — Только она не сотрудник. У нас ведь не контора, а общественная организация. Случается, что мы нанимаем нужных специалистов, но она была не из их числа. В основном люди приходят к нам сами, добровольно и предлагают свою помощь, участие в той или иной степени. Это их порыв…
— И Ливская тоже пришла к вам с этим порывом?
— Хм… — Он снова заерзал в кресле, подбирая нужные слова. Что ж он никак не усядется? Это определенно не его кресло.
— Ну, можно так сказать. — Антон не нашел ничего лучше. — А вы в какой связи ею интересуетесь? Журналистское расследование?
— Я пишу книгу о людях, одержимых идеей, посвятивших себя избранной цели. — Я добавил патетический жест.
— Высокой цели? — ехидно переспросил человек в чужом кресле. — Ну-ну. И что вы хотите узнать?
— Я хотел бы, так сказать, пройти по местам, где они оставили свой след, поговорить с людьми, знающими их, с теми, кому они помогли. В данном случае мне интересно, где работала по вашим заданиям Наталья Лив-ская.
— Опять же, «задание» не совсем точное слово… Ну да ладно. Где работала? Много куда она ездила. По Европе покаталась, в Корее была. За последний год объехала ряд российских регионов. Вы где-нибудь уже побывали?
— Кое-где в Сибири, — сказал я чистую правду. — На зарубежье у меня средств пока не хватает. Но вот я собираюсь в Польшу, в командировку. Может, успею узнать что-то там. У нее ведь было много друзей в Польше?
— Ну, это, знаете… — развеселился вдруг мой собеседник. — Было бы странно, если бы у нее не было друзей в Польше!
— Почему?
— Ну, она ведь полька!
— Кто? Как? Как полька?
— Вот те раз! Удивляете вы меня, господин хороший. Беретесь за подобный труд и не знаете элементарных страниц биографии!
— Но в паспорте у нее стоит «русская».
— Мало ли что где стоит. У меня сосед Израиль Исаакович Пильцер. По паспорту тоже русский, а по роже… — Антон осекся, испуганно взглянув сначала на дверь, потом на меня. — Мать у нее, — продолжил он серьезно, — в самом деле, русская. А отец поляк. Оба бывшие политические, познакомились на поселении. Мать умерла при родах… длинная история. Не очень, извините, тянет рассказывать.
— А отец ее… Станислав Ливский?
— Станислав Ливский, — кивнул Антон. — А вы были знакомы?
— Нет, не были… А почему «были»?
— Ну, он ведь умер. Вы не знали? Года три назад, кажется… Саркома.
На пару минут воцарилась тишина. Я переваривал новости, Антон держал почтительную паузу из уважения к умершему.