«Азбука, данная из государственной коллегии иностранных дел 3 ноября 1721 г. камер-юнкеру Михаилу Бестужеву, отправленному в Швецию», предназначалась для шифрования писем Бестужева к Петру I и в КИД. Алфавит в этом шифре был русским с простой букво-цифро-значковой заменой без усложнений. Эта и много других «азбук» хранились в конвертах, на которых были надписи о том, для каких целей предназначался данный шифр.
Шифры для переписки с царем или КИД в обязательном порядке вручались всем, кто следовал за границу с государственным поручением. Это могли быть как дипломаты, так и не дипломаты. Например, сохранилась «азбука для переписки с господином бригадиром и от гвардии майором Семеном Салтыковым, который отправлен к его светлости герцогу Мекленбургскому. Дана Салтыкову 1 декабря 1721 г.».
Сохранились и шифры канцлера Г. И. Головкина. Так, шифры, которыми пользовался канцлер в 1721, 1724 и 1726 годы для переписки с разными государственными деятелями, были подшиты в одну тетрадь. У корреспондентов Г. И. Головкина были первые экземпляры этих шифров, у канцлера — вторые. Эта тетрадь содержала 17 шифров. Среди них «Азбука Алексея Гаврииловича Головкина», «Азбука князя Бориса Ивановича Куракина», «Азбука Алексея Бестужева», «Азбука губернатора астраханского господина Волынского», «Азбука Флорио Беневени» и т. п.
Все эти шифры построены одинаково, хотя и имеют некоторые особенности. Так, в «Азбуке Алексея Гаврииловича Головкина» русский алфавит, где каждой согласной букве соответствовало по одному шифробозначению, а гласной — по два, одно из которых — буква латиницы, а другое — двузначное число или два двузначных числа.
Интересно, что, в отличие от многих других шифров, этот шифр написан не по горизонтальным строкам, а по вертикали в два столбца. В нем было 13 пустышек (букв кириллицы), обозначенных как «пустые между слов дабы расстановок не знать». Кроме того, были особые, также буквенные обозначения для запятых и точек. Таких обозначений было пять.
Как условные обозначения использовалась целая система цифр, идеограмм, особых значков, специально составленных алфавитов. Так, в шифровках Петр I изображал имя украинского гетмана Ивана Мазепы в виде топора и виселицы после того, как тот перешел к шведскому королю Карлу XII в октябре 1708 года, а руководителя восстания в 1707–1709 годах К. Булавина — в виде виселицы.
Петр I уделял особое внимание надежной рассылке шифров и ключей к ним. Он писал одному из своих послов: «При этом посылаем к вам ключ, и ежели сей посланный здорово с ним поедет, и о том к нам отпиши, дабы мы впредь нужные письма могли тем ключом писать и посылать». Выражения «здорово» (т. е. дошло) и «невредно» (т. е. получено) означали, что шифр или письмо дошли благополучно. По указанию Петра I курьер должен был «как можно меньше знать, что он перевозит, и быть довольным оплатой своего труда». Самому же курьеру приказывалось: «…отнюдь ничьей грамотки не распечатывать и не смотреть».
Следовательно, документы свидетельствуют, что в петровскую эпоху центром, где создавались шифры, где они вручались или откуда они рассылались корреспондентам, был сначала «Посольский приказ», потом — «Посольская походная канцелярия», а с 1720 года — Первая экспедиция КИД.
Вся деятельность по изготовлению шифров осуществлялась под непосредственным руководством самого императора, канцлера и вице-канцлера. Как в будущем в КИД, так и в «Посольском приказе» существовал специальный штат, которому поручалось зашифровывать и дешифровывать переписку. Текст, который подлежал шифрованию, переписывали должным образом дьяки «Посольского приказа», а затем переводчики и секретари КИД. Они же осуществляли и дешифровку писем.
В деловых бумагах нередко употреблялось слово «перевод», когда речь шла о расшифрованных письмах, и вспоминались «переводчики» — лица, которые занимались не только собственно переводом корреспонденции, но и ее расшифровыванием. В Посольском приказе, например, переводчиком польских писем был Голембовский. Он «переводил», т. е. дешифровывал письма, написанные тайнописью, которые приходили из Польши. П. П. Шафиров, посылая Головкину письма польских министров, писал: «А цифирь такая, чаю, есть у Голембовского».
Ключ к шифру вручали непосредственно тому лицу, с кем надлежало переписываться. Иногда части ключа могли пересылаться нарочными. Для этого их упаковывали в конверт, который опечатывался несколькими сургучными печатями. На конверте иногда писалось имя нарочного. Так, в 1709 году Я. В. Полонскому было поручено следить за движением войска бобруйского старосты и не допустить его соединения с корпусом шведского генерала Крассау. Я. В. Полонский был обязан применять шифр. «При этом посылаем к вам ключ, — писал Петр, — и ежели сей посланный здорово с им поедет, и о том к нам отпиши, дабы мы впредь нужные письма могли тем ключом писать и посылать».