— Какой пугливый, — осклабился незнакомец в маскировочном комбинезоне, удивительно органично сливающемся с интерьером. Смуглое лицо с трудом виднелось в полумраке шалаша.
— Кто вы? — спросил Картер.
— Твой спаситель. Как себя чувствуешь?
— Голова кружится.
Старик понимающе кивнул.
— Неудивительно. Шептун Холса не пожалел сил для внушения.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Картер. — Вы один из Мыслителей?
Ему не хотелось злить странного незнакомца, наверняка скрывающего за обманчивой старческой внешностью истинные способности. Ведь этот человек возник из тумана. Однако при упоминании Мыслителей старик лишь хохотнул.
— Мифология подчинения заразила слишком много умов, — ответил он. — Вы всегда найдёте повод изобрести божество или несуществующих покровителей и слепо подчиняться им.
— Мы? — переспросил Картер.
Старик подошёл и протянул руку:
— Пойдём я тебе кое-что покажу.
Картер с трудом поднял онемевшее тело. Пространство плавало перед глазами, пришлось постоять на месте несколько секунд. Старик вывел его в лес, лишённый тумана, и провёл извилистой тропкой к чаще. Там странный человек принялся разгребать наваленные сучья и ветви с густой листвой, пока взору Картера не предстало нечто странное и удивительное. Он не мог подобрать нужных аналогий. Прозрачное продолговатое яйцо размером в два человеческих роста? Нелепо, но похоже.
— Что это?
— Гибернационная капсула для члена дублирующего экипажа.
— Экипажа? — тупо переспросил Картер.
— Ты правильно расслышал. В этой штуковине я пролежал не один десяток местных лет. Почти пять поколений Граббиса. Пока аккумулированная энергия не иссякла, и меня не пробудила аварийная система.
— Ясно, — кивнул Картер. — Занятная история, но, кажется, я читал что-то похожее.
Старик цокнул языком и хмуро посмотрел на собеседника.
— Зря я затеял это всё, — сказал он. — Стоило позволить тебе и дальше искать Монумент.
Картер встрепенулся. Даже если старец выжил из ума, Картер был обязан ему жизнью.
— Извините. Я благодарен вам за спасение. Но я ничего не понимаю. Почему перестала работать Установка?
Незнакомец улыбнулся.
— Я отменил её. Будь у тебя хоть безграничный запас криптоматерии, ты бы не нашёл Монумент.
— Почему?
— Да потому что его нет!
Старик взял короткую палку, присел и расчистил небольшой участок земли. Затем принялся выводить геометрические фигуры и знаки.
— Вот место падения нашего корабля, — заговорил он. — Первое время там действительно существовал некий Монумент — остатки корпуса, обломки. Туман и разросшийся лес — элементы защиты. Но уже давным-давно от обломков ничего не осталось. ПМК перераспределил ресурсы и энергию по всему Граббису в виде АБОО, Обителей и прочих построек. Проще говоря, вы живёте в гиперболизированной реинкарнации нашего корабля. А вот экипаж не уцелел. Кроме меня.
— Нет так быстро, прошу! — запротестовал Картер. — Хотите сказать, вы пришелец?
— Угу.
— А почему выглядите, как человек?
Старик фыркнул.
— Разве внешняя оболочка имеет значение? Называй этот процесс обратной ассимиляцией.
Что ж, если старче настаивает, Картер подыграет ему.
— Вы прилетели поработить человечество? — спросил он.
— Мы — исследователи-дилетанты, потерпевшие крушение в удалённой зоне. Я очнулся слишком поздно, чтобы собрать информацию о причинах падения. У меня даже нет доступа к архивам ПМК, все сведения я собирал кустарным методом через изучение жизни города.
— Что такое ПМК?
— Подвижный метакортекс корабля. Полезный паразит, скрещенный с искусственным интеллектом. Основная функция — поддержание идеального социального уклада жизни на борту корабля, исходя из принципов Фундаментальной Этической Матрицы нашего вида. Давай начистоту, ты что-нибудь понял или я зря сотрясаю воздух?
Картер оторопело кивнул:
— Экипаж подчинялся ПМК, как мы подчиняемся Этическому Кодексу?
— Верно, — удовлетворённо ответил старик. — С той разницей, что масштабы выросли до пределов мегаполиса, а Фундаментальная Этическая Матрица претерпевала значительные изменения с каждым новым поколением горожан. Для сбора и анализа данных ПМК использовал паломников — наиболее подходящих представителей человеческого вида. На его взгляд.