— Ладно тебе, — говорила успокаивающе, — ну прошел, так он нас не заметил просто. Чего позор? Да не видел он твоей ноги. Что? И вовсе не дура. Нефиг на себя клеветать, нашла дуру. Ты однозначно умнее его.
— Откуда знаешь? — Шанелька снова сидела прямо, мрачно глядя вперед, на плавно поднимающуюся дорогу, — по спине определила?
— Нет. Просто ты умнее многих. А то, что тебе болтал твой череп с костями, особенно в последний год, когда гнобил, забудь, поняла? Выбрось из головы навсегда!
— Была бы умная, я бы с ним не связалась вообще! Да вы все надо мной ржали. Даже говорили иногда. Деликатно. А я? Уперлась. Тоже мне, в радостях и горестях. Подруга дней. Суровых. Если хочешь знать, мне даже Тимка говорил, про него!
— Да, — согласилась Крис, — видишь, и сын у тебя умница.
— А на мне природа отдохнула как раз.
Крис вздохнула, краем глаза видя скорбный профиль подруги, укрытый прядями белокурых волос. Ну что тут скажешь. Если у Шанельки ума хватает возразить каждому ее слову. А согласишься, с тем, что дура, конечно, обидится, потому что это не так.
— Убила бы, — отчаявшись, подытожила свои мысли, — вон твои чебуреки, с кошатиной. Не передумала?
— Меня? Нет, хочу, два сразу.
— Его! Ты и так помрешь, если будешь в придорожных забегаловках кушать всякую дрянь. С сыром, а?
— С мясом, — непреклонно возразила подруга, — с мясом, отравлюсь, и помру, буду лежать красивая, бледная, а вы все вокруг плакать и рвать волосы. На себе. Что не уберегли.
— Череп не будет рвать. У него их почти нету.
— Будет. На голове нету, — уточнила Шанелька.
И обе, смеясь, выбрались снова на жаркое солнце, к пестрому базарчику, полному жарких людей, фруктовых прилавков, киосков с хлебами и булками, длинных рядов под шиферными навесами.
Пока дамы, переминаясь загорелыми ногами в удобных сандалетах, стоят в очереди за чебуреками с кошатиной, мы можем посмотреть на них внимательнее и заодно узнать, куда и зачем едут на автомобиле две молодые женщины, ведущие веселые беседы на не очень веселую тему.
Кристине тридцать три. Смуглая брюнетка чуть выше среднего роста, с роскошной грудью и широкими восточными бедрами. Гладкие черные волосы недавно стильно пострижены у столичного мастера, коротко, почти мальчиково, и это ей очень идет, подчеркивая высокие, тоже восточные скулы и подкрашенные перламутровой помадой губы. Она преуспевающий юрист, живет в московском пригороде, в небольшой квартире с недавно оплаченным первым взносом, и вот приехала в отпуск, к подруге, чтоб прогулять ее по крымским дорогам, отвлекая от недавнего краха отношений.
У самой Крис с отношениями все в порядке и все налажено. Ее Саша, которого Крис называет Алекзандер, живет и работает в Питере, прилетает пару раз в месяц, а другие пару раз Крис летает или ездит к нему. И между ними договоренность, что требовать друг от друга верности они будут с того момента, как станут вместе жить, вести общее хозяйство, и может быть, распишутся, потому что вместе станут жить не просто так, а родят, наконец, ребенка. При этом, договоренность совсем не мешает Крис хранить верность своему Алекзандеру, так же, как он не пытается бегать за посторонними юбками. У них все хорошо.
Немного не так у тридцативосьмилетней Шанельки. Вернее, совершенно не так. Когда-то она «сбегала замуж», не успев опомниться, родила себе на двадцатилетие сына Тимку, а через пару лет брак как-то сам собой развалился. И белокурая Нелечка, бессменный библиотекарь в детском читальном зале городской библиотеки, осталась с Тимкой, мамой и ее двумя кошками в трехкомнатной старой квартире в приморском небольшом городе. Квартире, где все постоянно разваливалось, старый фонд, что уж, и, празднуя починку унитаза, Нелечка мудро не прятала далеко плоскогубцы и разводной ключ, улавливая для ремонта уже крантика на батарее кого-то из соседских пенсионеров.
Пенсионеры охотно чинили Нелечке всякие домашние поломки, так как Нелечка вызывала в них отеческие чувства. Почти отеческие. Она вообще в мужчинах вызывала чувства. Потому что была блондинкой среднего роста, с милым личиком, пухлыми губами и вполне симпатичной фигуркой. Но все портил неожиданный Нелечкин ум. Прочитанные за три десятка лет бесчисленные книги ситуацию портили еще больше. Контраст белокурой головки, наивного взгляда и вдруг вполне приличных мозгов выбивал мужчин из колеи, они почему-то чувствовали себя глубоко оскорбленными.
Нелечка их жалела и понимала. И до знакомства с Крис пыталась как-то смягчить ситуацию, помалкивая и распахивая глаза, но после становилось еще хуже. Уходящим казалось, она не просто так, а еще и специально. Коварно. Ждала, чтобы. Такое не прощают.