Так что жила Нелечка одна, с сыном, мамой и ее двумя кошками, пока не появился аккуратный Валентин, который попробовал построить с Нелечкой аккуратную крепкую семью. А она, которая так мечтала, чтоб была семья — аккуратная, крепкая, вдруг затосковала там в ней, механически выполняя аккуратные семейные обязанности. Уборка-готовка-стирка…
И тут мироздание подкинуло в Нелечкину жизнь Константина. Костика Черепухина. Вдохновенного певца, бродягу, музыканта и вообще — барда. Со всеми вытекающими. От него пахло костром и сосновыми шишками, он вожделел Нелечку совершенно открыто, бросая вызов всем и вся, посвящал ей песни, и вывешивал их в интернете везде, куда мог дотянуться долгими зимними вечерами, а короткими летними кочевал с фестиваля на фестиваль, откуда звонил Нелечке глухой ночью, и, дребезжа струнами, прямо в мобильник исполнял новую, посвященную ей серенаду, балладу или менуэт. А в перерывах кричал, кашляя от табачного дыма, о том, что все вокруг, прямо сейчас, сливаются в поцелуях и страстной любви, и только он иссыхает без сил, потому что никто-никто, ни та роскошная шатенка в лосинах, ни эта русалка с русыми локонами, не нужны ему, пока во вселенной есть Нелли, его Нель-Нель, его Нелинда, его свет маяка, мажущий гребни штормовых волн.
Насчет «мажущего света» Нелечка как-то засомневалась, но в напоре Костика было так много искренности, что временами она всерьез боялась, вдруг он что-то там с собой сделает, руки наложит, тем более, бегал в таежную речку топиться, и ладно бы пил, а то — на трезвую голову. О почти утоплении Нелечка узнала от еще мокрого Костика по телефону. И фотографии с порезами на запястьях он тоже ей высылал. В конце-концов Нелечка устала быть бессердечной стервой и убежала из аккуратной крепкой семьи, в чем была, когда решила. С одной спортивной сумкой, набитой одежками. Потому что перед мужем ей было невыносимо стыдно за свою великую любовь и неумение соответствовать его идеалам… Было бы что ему подарить, думала уставшая от напора Костика, но тем не менее, влюбленная в него по уши Нелечка, было бы что подарить бывшему мужу, например остров или самолет, или сеть магазинов, подарила не задумываясь, в надежде, вдруг хоть как-то это утешит. Но у нее не было ничего, кроме любимого сына, мамы и двух кошек в старой квартире, так что Нелечка решила просто ничего не делить и не требовать, оставив мужу все, кроме себя.
Но пламенный Константин внезапно и как-то сразу оказался совершенно не готов к жизни в шалаше, которую сулил и воспевал очарованной Нелечке. С отвращением глядел на старый ящик с инструментами для домашних починок, и с первого дня их новой сверкающей совместной жизни с мамой, кошками и Нелечкиным сыном Тимкой сильно переменился. Старая Нелечкина работа не нравилась ему тем, что платили за нее копейки, мама не нравилась ему взглядами и негромкими вопросами дочке, когда же ее любимый устроится на работу, Тимка не нравился просто так, вообще и в целом. Ему не нравились даже кошки, в которых, по мнению Нелечки недостатков было ровно столько же, сколько во всех кошках мира, то есть — ни одного (ну мало ли, нагадит Рыжица в коридоре, на кошачьем форуме рассказывают о любимцах, что какают хозяевам на подушки, и ничего, все живы). Свои новые метания и сомнения Костик высказывал так же публично и громко, как прежде признавался в любви. Он вывешивал на любимых сайтах депрессивные поэзы, полные неразрешимых вопросов, благостно выслушивал сочувственные речи поклонниц, затевая с ними интеллектуальные споры и горячие эпистолярные диалоги. Ах, да, вскоре ему перестала нравиться и сама Нелечка, которой не очень шли ночные подработки в интернете и за швейной машинкой. Оглядывая по утрам бледное лицо и круги под глазами прекрасной возлюбленной, Костик патетически восклицал:
— О, женщины, как же быстро увядает ваша нежная красота, ах, Нель, не перестану жалеть, что мы не встретились в твои, ну… двадцать лет, нет, еще лучше, семнадцать.
Тут он снова оглядывал дрожащие губы и глаза, полные набегающих слез, и бодро утешал, суя ноги в ботинки и подхватывая чехол с гитарой:
— Ну, ничего, будут деньги, сделаем тебе пластику. Тут. И еще вот тут. Заодно грудь подтянем, и этот твой целлюлит на бедрах…
Дверь хлопала, выпуская романтика в яркий весенний мир, и оставляя в квартире Нелечку с неподтянутыми скулами и всю в целлюлите.
Нелечке было так обидно выслушивать утешения, что она никому про них не рассказывала, пока, наконец, не подслушала их беседу мама. Посоветовала, пылая гневом: