Агату качнуло, и она подняла голову, чтобы посмотреть вперед.
Стимф летел прямо на стену замка, еще чуть-чуть, и врежется в нее.
– Профессор! – крикнула Агата.
Профессор Анемон в последний раз всхрапнула, проснулась и небрежно взмахнула рукой. Сноп искр осыпал стимфа, он с пронзительным криком очнулся от своего сна, заложил резкий вираж и столкновения с позолоченной башней замка все же избежал – правда, в самый последний момент.
После этого стимфа трясло, он тяжело дышал, и профессор Анемон сказала, поглаживая его по костяной шее.
– Ну, успокойся. Заснули мы с тобой оба. Бывает.
Стимф повернул голову и смущенно – так, во всяком случае, показалось Агате – посмотрел на них своими пустыми глазницами.
– Ничего удивительного, если учесть, какой кавардак царит сейчас в Школе, – добавила профессор Анемон, обращаясь теперь уже к Агате. – Ну, ничего. Скоро уже будем там.
«Кавардак… Не слишком обнадеживающе звучит», – подумала Агата, хотя гораздо больше она переживала сейчас из-за того, что своими маневрами возле замка они могли разбудить фоксвудскую стражу. А ведь если кто-нибудь заметит их, то немедленно сообщит об этом Райену, верно? Агата еще раз оглянулась на замок, собиралась спросить профессора Анемон, нельзя ли им лететь чуточку быстрее, но вместо этого ахнула, широко раскрыв глаза от удивления.
– Что это?
Следя за тем, что происходит внизу, на земле, она совершенно не смотрела на небо, и потому только сейчас заметила написанное на нем гигантскими золотыми буквами послание.
– Это? Это первая сказка Львиной Гривы, – ответила профессор Анемон, продолжая ласкать стимфа. – Очевидно, ты слишком далеко углубилась в Шервудский лес, если пропустила ее. Эта сказочка висит на небе уже целый день. Видна из любого лесного королевства.
– Львиная Грива… Вы имеете в виду перо Райена? То, которое он завел в противовес Сториану? – спросила Агата, вспомнив заголовки, которые она прочитала в газете, когда была в Гилликине. Сейчас она быстро пробежала глазами сказку о женщине по имени Царина, у которой наконец-то родился здоровый ребенок. – «Только Лев может спасти тебя!» Так вот какова мораль этой истории?
– Сториан тратит недели, месяцы, порой даже годы, чтобы написать новую сказку, которая сделает наш мир лучше, – вздохнула преподавательница. – И вот откуда ни возьмись появляется новое перо и начинает строчить пропагандистские статейки вместо сказок.
– Фальшивый король, лживое перо, – ощетинилась Агата. – Как только люди могут верить в это? Но хоть кто-нибудь поддерживает Стори…
Она не договорила, потому что написанная на небе сказка Райена внезапно погасла. Агата и профессор Анемон обменялись встревоженными взглядами, но тут с запада прилетел луч света и начал вместо первого послания писать следующее:
Как вам понравится моя новая история, жители Бескрайних лесов? Расскажу я вам сегодня о том, как юный Христо из Камелота, которому всего 8 лет, убежал из дома и пришел в мой замок, надеясь стать моим рыцарем, но вскоре мать нашла Христо и выпорола его. И ты страдал, бедный мой мальчик! Смелее держись, Христо, и не унывай! Ты в тот день, когда тебе исполнится 16 лет, станешь моим рыцарем, я сохраню для тебя это место. А еще я скажу так. Любой ребенок, который любит своего короля, – благословенное дитя. Люди, пусть этот случай станет уроком для каждого из вас!
– Ну вот, теперь он решил за молодежь приняться, – мрачно заметила профессор Анемон. – То же самое пытался сделать и Рафал, когда захватил власть в обеих Школах. Правильно. Завоюй молодежь, и будущее будет за тобой – так все диктаторы думают.
Обернувшись назад, Агата рассмотрела крошечные фигурки тех самых троих детей в золоченых масках. Сейчас они, опустив свои деревянные мечи, стояли и зачарованно читали вторую сказку Льва. Рядом с ними стоял и читал ее их отец. Затем он перевел взгляд на стимфа, верхом на котором летели Агата и профессор Анемон.
– Быстрее, уходим! – сказала Агата.
Профессор Анемон пришпорила стимфа, он вильнул в сторону восходящего солнца и прибавил скорость, а Агата в последний раз покосилась на новую историю Льва, и в животе у нее стянулся тугой узел.
Нет, это было не просто послание, в котором Лев тупо прославлял себя как короля, нет. Чувствовалось в этой сказочке что-то очень знакомое, когда наглая ложь вдруг начинает звучать как чистая правда…