Мы с группой решили взять Ниро с собой. Корпуса «Альфарона» он знал гораздо лучше Шейна и раскритиковал нашу идею, отметив карандашом на плане, откуда может неожиданно появиться охрана. Ниро посоветовал искать не на втором уровне главного здания, а идти в левое крыло второго корпуса на первый уровень. По словам Ниро, охрана первого уровня доступа начинала и заканчивала осмотр именно с этого участка.
Перед выездом мы собрались еще раз обсудить все с Моа. Его информатор подтвердил слова Ниро, что двадцать пятого февраля Вистр и главы дочерних филиалов НИИ соберутся на главное заседание корпорации для утверждения квартальных и годовых планов, а также утвердят список рабочих проектов. Время выбрали идеально. На экстренный случай у нас были подготовлены маршруты безопасного отступления и план, как уйти от возможного преследования.
Моа попросил меня остаться, как я думала, для уточнения деталей, но оказалась неправа. Он поднял мою самую больную тему отношений с матерью.
— Эльда, — начал он, — ты ей хотя бы звонила? Сколько месяцев вы не виделись?
Я вздохнула. Месяцы давно превратились в годы. Пропасть между нами из-за обиды на то, что она запретила мне думать об отце, росла.
— Понимаешь, хоть вы по-разному смотрите на жизнь, и ты имеешь право на свое мнение, мать остается твоим самым близким человеком. Ни у меня, ни у Алана нет такой возможности. Знаешь, как тяжело обрывать связь с близкими ради их безопасности? Моя жена и сын уверены, что я мертв. Потому что не было другого выбора. Из-за меня они могли оказаться в полиции. У тебя же этот выбор есть.
— Слишком много времени прошло, — ответила я, поджав губы. — Я не могу смотреть ей в глаза. Да и что ей скажу?
— Не можешь приехать, просто позвони. Дай матери услышать твой голос, скажи, что с тобой все хорошо. Эльда, мы все ходим по краю. Что если с тобой что-то случится завтра или с ней? Сможешь ли оставаться спокойной, зная, что не успела помириться?
Ничего не пообещав, вышла за дверь. Я понимала, что он прав, но не могла перебороть себя. Легче пройти через отряды вооруженной охраны «Альфарона», чем набрать домашний номер.
Мы ехали с Ниро в одной машине. Месяц назад нам удалось получить несколько бронированных джипов на ходу. Сама не знаю, почему подняла тему семьи. Он отвел взгляд, сказав тихо:
— Моа прав, надо ценить семью, пока она есть. Мои даже не знают, что я жив… и вряд ли когда-нибудь узнают.
Я поняла, как больно ему было поднимать эту тему.
— Прости, Ниро. Я представить не могла, что это значит для тебя.
Проезжая мимо коммутатора, я остановила машину и попросила подождать. Лицо парня озарилось светлой улыбкой. Перед тем, как выйти, услышала: «У тебя все получится. Вот увидишь. Удачи». Оператор набрала номер и протянула мне трубку. На том конце послышалось мамино «алло».
— Мам, это я… Привет, — произнесла с паузой.
— Эльда, доченька, это и правда ты? — послышался удивленный голос матери. — У тебя все хорошо?
Мы проговорили полчаса. Сначала по одному слову, короткой фразе. Будто делая маленькие шаги навстречу друг другу. Я рассказывала, какой сильный снегопад был на прошлой неделе, мама — о недавно приготовленном пироге, что так любил папа, но не было хорошей тыквы, поэтому пришлось заменить консервами. На последней минуте я пообещала приехать к ней в гости и приготовить пирог вместе. Идя к машине чувствовала необычайную легкость. Огромный камень свалился с души и теперь я могла дышать полной грудью. Ниро заметил мою радость и по-доброму усмехнулся.
Ехали молча. Я вспоминала, как же называлась его родная деревня. Помню, что она располагалась недалеко от Хоупрея. Мидоухолл? Нет, не так. Мидобрук! Точно. Кажется, у меня есть план. Если все пройдет удачно с «Альфароном», я знаю, что делать.
Предложение Ниро сработало без сучка без задоринки. Нам вообще никто не попался на пути. Мы успели сфотографировать даже больше материала, чем планировали, а в одной из лабораторий нашли необычные реактивы, несколько капель которых отправились в прихваченные пробирки. Может, это была удачная случайность, может, Ниро все же встретился со своим знакомым, но мы смогли попасть в архив. Решив не рисковать, мы отвели на осмотр десять минут. Просматривали папки за последние семь лет. Каз нашел какую-то карту с точками, Нокс — папку с описанием экспериментов. Мы забирали из папок только те бумаги, которые содержали слова Пустошь, Океан, новые кристаллы, а также отчеты опытов и экспериментов. Даже обрывочная информация могла стать зацепкой. «Время», — прошептал Аскр и мы покинули здание, перед этим закрыв дверь.