— Да, меня зовут Ниро. Я знаком достаточно, господин Рун, чтобы полюбить вашу дочь, — ответил ему шепотом. Тут же исправился: — Или лучше обращаться к вам «профессор» Рун?
— Профессора нет уже давно, — грустно ответил мужчина. — Знаете, глядя на вас, мне вспомнилась женщина. Ее звали Грети.
— Ваша супруга? — спросил я, не требуя ответа.
— Наверно. Не помню. Она так же улыбалась во сне. Мы были в каком-то парке.
Заметив, что Эльда пошевелилась, увел отца на кухню. Воспоминания прошлого — это хорошо, но спокойный сон важнее для той, которая забыла про отдых. На следующее утро мы вместе завтракали. Эльда намеками спросила, как обстоят дела в «Гамме», в ответ я посоветовал ей, по возможности, заехать на базу. Ее ждал сейф. Ветте была лучшей по вскрытию сложных замков, включая те, что имели защиту автоматического самовозгорания. После того, как подтвердился факт существования Пустоши, почти не оставалось сомнений и в наличии Океана.
Но даже с ее появлением мы не получили данных. Моа ходил хмурый. В сейфе нашлись медицинские отчеты с характеристиками, которые не могли расшифровать ни медики, ни техники. Что фиксировали ученые «Пустоши», оставалось загадкой. Кроме того, не получалось найти что-то отдаленно напоминающее базу «Океан». Каждую неделю меня включали в состав разведки, и мы прочесывали все в радиусе нескольких километров от точки на карте. Вокруг Байкала не обнаружили ни одного объекта.
Незаметно за поисками и расшифровками пролетел март. С апрелем в Нордию пришло тепло. Леви присоединился к «Гамме». После проверки, ему стали доверять задания, которые я временно не мог выполнять, пока помогал Эльке с ее отцом. Рун окончательно вспомнил дочь. Даже Моа с трудом, но спустя какое-то время вспомнил. Сначала мы с Эльдой вели себя при нем очень осторожно. Все изменилось, когда я остался с ним наедине. Заметив, что я то и дело поглядываю на него, Варди Рун усмехнулся. Я попытался заверить его, что причин для тревоги нет:
— Господин Рун, я долго привыкаю к обществу малознакомых людей. Так со всеми, не только с вами.
— Ниро, не думаю, что вы со всеми проверяете наличие кобуры на поясе. Я вас не виню, особенно учитывая место, где меня нашли.
Я напрягся. В доме Эльды я обычно снимал оружие, оставляя его с уличной одеждой, но сейчас мне резко захотелось иметь при себе пистолет.
— На мне не применяли люмитист категории КР, то есть контроль разума. У него… — на этих словах профессор мелко задрожал. Я попробовал сменить тему, но Рун быстро успокоился, сделав несколько глубоких вдохов, и продолжил: — У них была другая цель. Мои мозги оказались полезнее тела.
— Они что-то внедрили вам в мозг? — спросил я его, с ужасом представив самое худшее, что могло происходить в стенах «Пустоши».
— И да и нет. Таким как я лишь ставили блокирующий микрочип, чтобы уничтожить воспоминания, которые делали нас теми, кем мы были до попадания в «Пустошь». Мы превратились в послушных слуг, которые выполняли задачи, не задавая вопросов. Если кто-то решался на попытку сопротивления, после однократного урока отказывался от желания повторить.
— Как же надо было уничтожать воспоминания солдатам, чтобы превратить их в оружие?
— Вы про биоников? Они и есть оружие. Живое, — произнес Рун. — Действие люмитиста КР. Созданные солдаты только внешне кажутся людьми. Это роботы во плоти, у которых с помощью пульта управления полководца в мозг подаются сигналы.
Я ничего не сказал. Да и что скажешь, когда перед тобой сидит человек, собирающий по крупицам себя прежнего? Это больно. Даже в мире, где жизнь ничего не стоит, мы пытаемся построить веру на чем-то стабильном, каком-то абсолюте. Увы, за последний год моя вера в систему Неоленда разбилась на осколки. Только близкие люди, как родители, Леви, Эльда и еще несколько человек, помогали не утратить надежду. Я пошел за картой и сел за стол, вглядываясь в едва различимые пометки. Рун поднялся и подлил себе чай, остановившись рядом со мной.
— Карта неточная, — произнес Варди Рун, — этих объектов нет уже давно.
— Но «Пустошь» мы нашли именно по ней, — возразил я ему. — У нас нет других данных.
— Согласен, «Пустошь» тут. Из-за особенностей… хм… типа разработок базу такого масштабы крайне сложно перенести на новое место в отличие от любой другой. Но благодаря нетронутой базе у вас появляется константа для расчетов. Напомните Моа, что Вистр считает свое детище любовью всей жизни. А без чего невозможна любовь?
«Без сердца!» — осенило меня. Появилась идея, которую нужно было проверить, но, кажется, я понял, на что намекал профессор. Еще при взгляде на карту в кабинете Моа у меня проскользнула мысль, которую стоило проверить.