Она посмотрела на меня, будто пытаясь прочесть на лице слова, что готовил заранее, но сейчас казались мне слишком наигранными.
Я взял ее за руку, сделав шаг назад.
— Ты скажешь, что это глупо, но я не могу промолчать. Знаешь, никогда не умел говорить красиво, но каждое мое слово — правда. В тот день, когда нашел твою сгоревшую машину, я так боялся, что не успел. Не успел сказать, как сильно я люблю тебя, Эльда Рун.
— Ниро, я тоже очень тебя люблю, — Эльда сделала шаг вперед, а я заметил, как загорелись ее красивые глаза, и спросила, — но тебе не кажется, что сейчас не совсем подходящее время? Мы сейчас идем к президенту и понятия не имеем, чем закончится эта встреча.
— Знаю, Эльда, — произнес я, подходя и обнимая ее, — знаю, что каждый наш день может стать последним. Единственное, что прошу, позволь сделать все, что в моих силах, чтобы защищать ту, кого люблю и кто ответила взаимностью.
— Тогда позволь сражаться рядом с тобой, прикрывая спину того, кого я тоже очень давно люблю, — произнесла она, заставив мое сердце замереть от радости. — Я хочу быть с тобой, любить тебя, Ниро Аксел.
Подъехав к зданию правительства, мы решительно вышли из машины и направились в приемную. Охранник скептически осмотрел наш потрепанный вид. Не обращая внимания на замечание о дресс-коде, мы назвали номер приема.
— Вы считаете, что я пропущу оборванцев вроде вас к господину президенту? Запишите вашу просьбу в книге посетителей и проваливайте.
— Это вопрос не просто национальной безопасности. Мы должны сообщить президенту о реальной угрозе всему Неоленду! — отчеканил я, заставив президентскую охрану удивленно поднять брови. — У нас есть доказательства, но увидеть их может только господин президент. Безотлагательно.
— Вы полагаете, что мы стали бы тратить драгоценное время главы государства по пустякам? — строго спросила Эльда. — Думаю, секретарь не записал бы на прием. Вы задерживаете нас и правительство. У нас есть доказательства вины НИИ «Альфарон» и его главы безопасности: Кая Норра.
Охранник, ворча, ушел доложить. Мы стояли в приемной, дожидаясь ответа. Наконец, вместе с недовольным блюстителем безопасности вышла элегантно одетая женщина. Она оглядела нас, поджав губы, но пригласила следовать за ней. Мы выложили оружие и пошли в кабинет.
Господин Эрикс Кейн сидел за широким столом со скучающим видом. Представившись, мы начали излагать суть визита, по ходу разговора передавая собранные нами доказательства. Мужчина хмурился и с каждым нашим словом становился все суровее.
— И вы вот этим хотите убедить меня, что НИИ, благодаря которому мы обязаны появлению городов и селений на поверхности земли, строит заговор? Я не увидел ни одного фото. Все ваши записи составлены в подвале, и сомневаюсь, что за столом. Где настоящие доказательства?
С этими словами я достал из сумки обгоревшие обломки изобретения «Бетарона», на которых можно было разглядеть логотип НИИ, кристалл, извлеченный на заводе, и пробирку с кровью и подробным анализом. Если это не произведет впечатления, то ничего не поможет. Мы стояли в ожидании решения. Господин Кейн внимательно осматривал обломки и процедил недовольное: «Бетарон создал дрона? Интересно, Нангун в курсе?». Но его недовольство тут же переключилось на нас, когда он прочитал отчет анализа.
— Эльда Рун? — резко спросил он нас, заставив девушку вытянуться. — Не та ли это Эльда Рун, которую признали одной из опасных преступниц и приговорили к ликвидации? — с этими словами президент выдвинул ящик стола и посмотрел внутрь. Еще раз внимательно взглянул на Эльду и произнес: — Похожа. Как вы вообще посмели сюда явиться?! Думали, документ на чужое имя вас спасет? Неслыханная дерзость! Решили, притворитесь благодетелями, которых интересует будущее мира, и склоните меня на вашу сторону? Охрана!
Не прошло и пяти минут, как президентская охрана передала нас полиции. Те, не особо церемонясь, затолкали нас в машину и увезли. Что ж, мы предполагали и такой исход. Надеюсь только, что наша жертва не окажется напрасной. «Грейрок», — прошептала Эльда, заметив стену тюрьмы. Внутри отсека камеры располагались по периметру большого квадрата. Меня увели в одну сторону, Эльду — в противоположную.
Маленькая камера. Дверь решетки, выходящая на глухую стену. В этой тюрьме не было окон. Толстые стены поглощали звуки. Металлическая решетка койки еле закрывалась тонким матрасом. Мне, как думаю, и Эльде сообщили, что будем находиться тут до казни. Увижу ли я ее еще раз? Решение президента не стало неожиданностью. Мы оба осознавали риск, на который шли. Напротив, было приятное чувство удовлетворения, что сделали все, что было в наших силах.