«Второе испытание», — прошелестел голос Морока из темноты. «Испытание правды. Зеркало памяти покажет вам то, что было скрыто. Но будьте осторожны — иногда правда может быть опаснее любой лжи.»
Вереск приблизился к зеркалу, чувствуя, как пять стихий в его крови отзываются на древнюю магию, заключенную в этом артефакте. Поверхность зеркала задрожала, и в ней начали проявляться образы.
Первое видение показало момент создания кристаллов стихий, но не так, как рассказывали легенды. Они увидели страх в глазах первых магов — не благородное стремление защитить мир, а панический ужас перед силой, которую они не могли полностью понять. Увидели, как этот страх толкнул их к решению, которое навсегда изменило природу магии.
«Они солгали», — прошептала Лиана, глядя на разворачивающиеся события. «Все истории о великой жертве, о мудром решении…»
«Они солгали себе в первую очередь», — тихо ответил Вереск. «Убедили себя, что поступают правильно, что у них нет выбора.»
Зеркало мерцало, являя новые видения. Теперь они видели Морока — молодого, полного надежд и идей. Видели, как он пытался предложить другой путь, как искал способы работать с силой, а не против неё. И видели момент его предательства — не злой умысел, а простой человеческий страх перед неизвестным.
«Смотрите дальше», — прошелестел голос. «Смотрите правду до конца.»
Новые образы показали последствия разделения стихий — не только видимые изменения в мире, но и глубинные раны в самой ткани реальности. Они увидели, как каждый кристалл стал не просто источником силы, а язвой, разъедающей единство мироздания.
«Но почему?» — Лиана шагнула ближе к зеркалу. «Почему они не остановились, когда увидели, что происходит?»
«Потому что к тому моменту они уже не могли признать свою ошибку», — ответил Вереск, чувствуя, как понимание приходит через преображенные стихии в его крови. «Признать ошибку означало бы признать, что они сами создали то, с чем пытались бороться.»
Зеркало вспыхнуло, и в нем появилось новое видение — будущее, множество возможных путей, расходящихся подобно ветвям древа судьбы. В одних реальностях мир погибал, разорванный на части несовместимыми силами. В других воцарялась абсолютная тьма или абсолютный свет, но результат был одинаково разрушительным.
«Вот оно», — внезапно понял Вереск. «Вот настоящее испытание. Не просто увидеть правду о прошлом, но понять, что она значит для будущего.»
Он протянул руку к зеркалу, позволяя своей преображенной сущности соприкоснуться с древней магией. Пять стихий запели в унисон, создавая новую мелодию — не раскол, но и не принудительное единство. Это была песня преображения, принимающая все аспекты реальности.
«Я вижу», — его голос изменился, в нем зазвучали отголоски всех стихий разом. «Вижу путь, который они пропустили. Не контроль и не отрицание, а преображение через понимание.»
Поверхность зеркала задрожала сильнее, и в ней начал формироваться новый образ — будущее, которого еще не было, но которое могло бы стать реальностью. Мир, где силы не борются друг с другом, а танцуют в бесконечном хороводе преображения.
«Да», — прошелестел голос Морока, и теперь в нем слышалось что-то похожее на надежду. «Ты видишь то, что я пытался показать им тысячу лет назад. Но тогда я не знал, как объяснить это словами.»
Лиана положила руку на плечо Вереска, и её прикосновение словно заземлило его, не давая потеряться в потоке видений. «Теперь мы можем показать это не словами, а действиями.»
Зеркало медленно погасло, его поверхность стала твердой и непроницаемой. Второе испытание было пройдено, но его уроки остались — словно отпечатки на внутренней стороне век, видения того, что было и что могло бы быть.
«Вы готовы к последнему испытанию», — произнес голос Морока. «Но помните — иногда самая страшная правда становится началом самого важного преображения.»
Новый проход открылся в стене, ведя еще глубже в сердце кристаллического собора. Теперь лед на стенах светился всеми цветами спектра, словно сама реальность начинала преображаться вслед за их пониманием.
«Третье испытание будет самым сложным», — сказала Лиана, пока они готовились двинуться дальше. «Я чувствую это в самом воздухе.»
Вереск кивнул. После видений в зеркале его преображенная сущность стала еще более чуткой к колебаниям реальности. Он чувствовал, как впереди сгущается что-то — не тьма и не свет, а сама суть выбора, который им предстояло сделать.