Глава 2
– Ты где пропадал, Крис?
Слайн Леднинг – мой компаньон по аренде мансарды, был тощ, рыж и конопат. К тому же еще и мнителен. Едва я подумал, что, будь он девицей, ночной маньяк им не заинтересовался бы, и, не выдержав, улыбнулся, он тут же начал себя осматривать: что с ним не так?
– Все с тобой нормально, Слайн. И вообще ты талант, каких мало. – Я нисколько не кривил душой, что думал, то и говорил. С ними вообще беда – с людьми, наделенными божьей искрой: вечно они в себе сомневаются. – Уголь у нас остался?
– Уголь? Какой уголь?
Самый обычный, можно даже бурый. Любой, лишь бы согреть в титане воду и смыть с себя наконец запах тюрьмы. Время еще не позднее, вполне успею заглянуть к маме. Вот только надо придумать причину своей пропажи: весть о том, что я провел эти дни в тюрьме, ее убьет.
– А-а-а, уголь! – догадался-таки мой компаньон. – На пару раз еще хватит. Крис… Я тебе тут подарок намалевал. Не бог весть что, но так, как ты любишь. Сейчас посмотришь?
– Конечно же, Слайн. Неси уже давай.
Едва тот скрылся в соседней комнате, самой большой из трех, которая именовалась студией, скрипнула входная дверь, а она у нас никогда не закрывается, и на пороге возник Дуглас Кайлер.
– Дружище! – сразу же начал орать он, едва скинув с себя плащ на меховой подкладке. – Дай-ка я тебя обниму: двадцать один – это уже не шутки. Теперь ты не мальчик, но муж!
Дуг старше меня всего на полтора года, но произнес он все с таким видом, как будто сам разменял уже четвертый десяток.
Дуглас – мой лучший друг. Не обременен особым воспитанием, да и откуда ему взяться? Он вырос в многодетной рабочей семье, где нередки дни, когда приходилось перебиваться с хлеба на воду. Тем не менее, познакомившись пару лет назад, мы быстро нашли с ним общий язык.
Ростом Дуг примерно с меня, чуть, может быть, выше, но более широкоплеч, пусть и ненамного. Надеюсь, что временно: в атлетическом зале я бываю регулярно.
– Крис, – начал оправдываться он, – извини, что не смог встретить тебя возле тюремных ворот: узнал слишком поздно. Я туда пролетку подогнал, а ты, оказывается, с час уже как вышел.
– Ничего страшного, – заверил его я.
«Подумаешь, какое важное событие! – мелькнула у меня мысль. – Кристиан Флойд вышел из трехдневного заключения. Не Сумир Вендель же – главный криминальный авторитет Либерилля».
– Что нового, Дуг? – поинтересовался я, как будто за три дня мир могли потрясти кардинальные изменения.
Ответить друг не успел – в комнату вошел донельзя смущенный Слайн, державший в руках картину.
– Ну-ка, ну-ка! – перехватил ее Дуг. – Нет, что ни говори, голые бабы у тебя куда лучше получаются, – заявил он, после того как скептически осмотрел подарок. – Особенно та, грудастая.
«Вот же баран! – сморщился я. – Совсем за языком не следит. Не должен Слайн знать, что он видел эту картину. Хотя бы потому, что тот никому ее не показывает. Уверен, это потому, что Леднинг дышит в сторону изображенной на ней натурщицы Лауры более чем неравнодушно».
К счастью, Слайн внимания на его слова не обратил, глядя на меня и ожидая рецензии. Ну а мне картина понравилась. На продажу Слайн пишет, как выражается Дуг, голых баб: почему-то именно они пользуются наибольшим спросом. Для души – то, что представляется мне видениями человека, обкурившегося опия. На этой же был обычный пейзаж: кусочек луга, лес, извилистая лента реки на заднем плане и синие-синие дали.
– Великолепно, Слайн!
– Вот и я говорю: очень даже неплохо. Туда бы еще сиськи где-нибудь с краю пририсовать, и вообще шедевр получился бы. – Дуг откровенно скалился.
Когда я вышел из ванной, где провел добрый час, гостей у нас прибавилось. Четыре девицы-натурщицы, они бывают здесь частенько, правда, не все сразу. И еще один малознакомый тип неприятной наружности. Нет, с виду-то он выглядел вполне нормальным, но то, что он из компании Варелла, давало о себе знать. Есть такой, но о нем чуть позже.
Веселье стояло в самом разгаре, девочки вели себя непринужденно, отчаянно кокетничая с кавалерами. И тем неожиданней смотрелось унылое лицо хозяина.
«Ага, вот оно в чем дело», – догадался я, обнаружив одну из натурщиц удобно устроившейся на коленях у Дугласа. Ту самую, о которой недавно шла речь и чьим бюстом Дуг так восхищался.
Удивительное дело: Слайн, которому частенько приходится работать с обнаженной натурой, застенчив, как гимназист. Но суть была в другом: именно к этой девушке, Лауре, он питал чувство, которое какой-то недоумок назвал любовью и которое иногда так мешает мужчинам жить нормальной жизнью. Теперь мой компаньон ревновал, краснел, пыхтел, несмотря на то, что другие девушки атаковали его со всех сторон, добиваясь внимания. Увидев меня, Слайн почему-то даже обрадовался.