— Давайте я пойду впереди и буду указывать лошади дорогу, — предложил я.
— Возьмите одни из фонарей, сударь, и будьте осторожны, дорога здесь очень опасна, — предупредил он.
Поначалу я быстрыми шагами направился вперед, но вскоре был вынужден сбавить темп. Снег у меня под ногами слежался и обледенел, а лошадь за спиной была явно напугана. Иоганн удерживал ее, как мог, боясь худшего, и мне пришлось тащиться, еле переставляя ноги, целую вечность, пока впереди в тумане не появился особняк Канта.
Иоганн вынес Канта из экипажа, словно спящего ребенка, а я тем временем держал фонарь и помогал ему открыть ворота. Я остался стоять в передней, пока лакей понес своего хозяина, словно маленькое дитя, наверх в его спальню, и ждал Иоганна, пока он укладывал профессора спать. Вся процедура заняла не более десяти минут.
— Он совершенно вымотался. Слава Богу, теперь он сможет хоть немного отдохнуть! — прошептал Одум, спустившись ко мне. — А теперь, если вы последуете за мной, сударь, я покажу вам то, что нашел сегодня утром.
Взяв фонарь, он открыл переднюю дверь и осторожно провел меня к задней части дома. Сад окружали кольцом высокие деревья. Идти было очень тяжело, так как снег лежал повсюду небольшими сугробами.
— Это кабинет профессора Канта, — сказал Одум, остановившись у темного окна. Он поставил фонарь на землю. — Но взгляните сюда, сударь. Вот что испугало меня сегодня утром.
Я глянул вниз. В свете фонаря снег мерцал, подобно алмазам. Темные следы, похожие на камни, проложенные над замерзшим речным потоком, вели от окна к калитке в дальнем конце ограды. Мгновение я всматривался в следы на снегу, не совсем понимая, чем так обеспокоен Иоганн. Неужели обязанность заботиться о благополучии Канта стала отражаться и на состоянии его нервов?
— Вы мне это хотели показать?
Иоганн бросил взгляд на землю, а затем перевел его на меня.
— После того как мы вернулись сегодня утром с реки, я открыл шторы в кабинете. И увидел их!
— Я вас не понимаю, Иоганн.
— С самого лета здесь никого не бывало.
Я почувствовал, как у меня непроизвольно сжались зубы.
— Вы уверены? Возможно, просто подходил кто-то из соседей? Нищий или торговец?
Иоганн энергично покачал головой.
— Здесь есть только одно объяснение, сударь, — сказал он очень серьезно. — Кто-то шпионит за ним. Или пытается проникнуть в дом.
В слуге было что-то тяжеловесное, почти туповатое. Температура заметно упала, и я весь дрожал, несмотря на плотный шерстяной плащ, который Лотта Хаваарс так предусмотрительно уложила в мой багаж.
— А может быть, даже хуже, Иоганн, — сказал я с большим спокойствием в голосе, чем чувствовал на самом деле.
— Хуже, сударь?
— Возможно, сюда приходил сам убийца.
— О Боже! — со стоном произнес Иоганн. — Я ведь говорил профессору Канту, что он слишком далеко зашел с этими убийствами. Я предупреждал вас, сударь. То, что его видели там, у реки, очень опасно. Теперь вы должны…
Я поднял руку, чтобы остановить причитания слуги и сосредоточиться на мерах, которые необходимо принять немедленно.
— Мы его защитим, — заверил я встревоженного лакея. — Убедитесь в том, что все двери надежно заперты, и закройте окна, Иоганн. Я направлю сюда жандармов, чтобы они охраняли дом и следили за дорогой.
Говоря, я продолжал рассматривать следы на снегу. «Как бы сам Кант поступил в подобных обстоятельствах?» — задался я вопросом. И ответ пришел мгновенно. Мои размышления повернули в том направлении, которое профессор с такой тщательностью проторил для них.
— Есть нечто, что мы должны сделать в первую очередь, — решительно провозгласил я. — Герр профессор сам поступил бы так же. Подержите фонарь, Иоганн.
— Я надеюсь, вы не станете приводить сюда профессора Канта, сударь? — воскликнул Иоганн с ужасом.
— О чем вы говорите?! — ответил я. — Мне бы никогда в голову не пришло беспокоить его. Я имею в виду использование того аналитического метода, который профессор только что продемонстрировал мне в своей лаборатории.
— Сударь? — В глазах слуги блеснуло выражение полной растерянности.
— Нам необходимо найти целый образец, — сказал я, оглядываясь по сторонам.
— Образец? Чего, сударь?
— Следа, Иоганн. Поднесите фонарь поближе к земле.
Верхний слой снега из-за постоянного сильного ветра сделался хрупким, как стекло. Наклонившись ближе и осмотрев поверхность снега, я обнаружил, что тут явно имела место попытка стереть следы. Кто бы ни рыскал под окном, он намеренно волочил ноги, чтобы уничтожить те улики, которые я сейчас искал.