Когда человек говорит: «Изменение невозможно, в силу определенных причин- исторических, социальных, гуманных…»- это значит, что человек отрицает свое собственное участие в формировании этих самых причин! Когда изменение общества не стояло за человеком? Проблематика человеческой неспособности к изменению реальности лежит в его подсознательной лености, в его эскапизме и страхе. Христианство оказало нам великую услугу, объяснив что человек сам по себе ничего не может сотворить, если на то не будет воля божья, что человек не должен ничего творить, потому что для него уже все сотворил бог, а главное, человеку дали понятие об утопии, в сравнении с которой, всякая земная утопия, всякое земное счастье- ничтожно. Та же лень и тот же страх породивший христианство, испокон веков порождает в нас все те же качества. Нас учат не верить новому, не признавать за человеком силы, способной к подвижке общества по новому курсу. Первопричина современного идеализма кроется в том же, в чем кроется древний идеализм христианства- в человеке.
Что такое страх перед вещью? Это страх, предполагающий априорную неспособность произвести действие с/над этой вещью- заведомое до действия сознание своей пустопорожности. Такой страх производит негативный способ организации, создает несуществующие трудности такой глубины, что действие теряет всякий смысл, позиция переходит в атараксию.
Что такой эскапизм вещи? Эскапизм, есть человеческое стремление сбежать из реального мира в мир иллюзий; эскапизм в отношении вещи порождает идеал недосягаемости для человека вещи, как следствие, невозможность изменить её или повлиять на её сущность. Когда человек эскапичен, он отрицает реальность в замен трансцендентности, он губит реальность в угоду трансцендентности. Мы обязаны самим себе в невозможности сотворения сознания, только потому, что однажды позволили ввести себя в заблуждение.
Декаданс неизбежен, как и неизбежна его кончина. Диалектический материализм доказал невозможность существования в мире будущего такого феномена как религия, объяснив это тем, что то, во что человек верил две тысячи лет назад, то во что он верит сейчас не есть константа- современное христианство более не удовлетворяет потребностей человеческого духа- «Дело за наукой, она победит, потому что она работает». Но и в будущем, среди несовершенной свободы человеческого разума, и до тех пор, пока кардинально не сменится мировой порядок, будут иметь место стремления к идеальному. Homo indiget ad intelligendum: всякий идеал рассыпается под собственной невозможностью.
Глава 4. В чем тут дело?
1.
Философия дает нам исчерпывающую трактовку понятия смысла- «Смысл, есть сущность феномена в более широком контексте реальности»; другими словами, смысл феномена оправдывает существование феномена. Можно было вполне согласиться с данным определением, если бы не определенный ряд противоречий, возникший с пониманием «смысла»:
Если утверждается, что феномен только тогда имеет смысл, когда оправдано существование этого феномена, то как быть с тем, что не имеет своего оправдания к своему житью- например, с человеком?
Экзистенциалисты уже разрешили для себя вопрос о смысле человеческого существования- такового нет, собственно как и объективного смысла вообще. Для каждого отдельного «Я», факт, оправдывающий его существование, индивидуален. Но, так ли это?
Теологический идеализм, уже дал человечеству абсолютный (пускай и субъективный) смысл: единственное оправдание человеческому существованию есть то, что он является объектом творческой мысли божества. Пускай будет так, но не дает ли это понимание бессмысленности существования самого божества? Ведь мы, как его творения, являемся единственным феноменом, оправдывающим факт его существования, следовательно, до нашего
появления, бытие божества не имело смысла. В подобный тупик попадает каждый обреченный на существование объект, ноуменальный или феноменальный. Божество, как ноуменальный, имеет смысл существовать только при наличии его творений и собственного сознания в разуме сознающих творений, также, будучи абсолютом, он неминуемо из ноуменального объекта реальности, становится субъектом, т.к. воспринимается субъективно каждым отдельно взятым сознанием. Стало бы всемогущее божество загонять себя самого в подобную ловушку, заставить свои творения сомневаться в себе, а затем беспощадно уничтожить их за это сомнение, нарочно лишить себя смысла существования. Разумеется, «творец» волен развлекать себя сколь угодно долго, ведь он- бессмертен.
Бессмертие, есть еще один смысловой парадокс. Человеческая жизнь, считается осмысленной и верно прожитой в том случае если человек, свершил некоторое количество благих поступков, как утверждает нам религия, если он жил по императиву, был верен богу; в том случае, если он выполнил свою биологическую функцию, если он оставил потомство; в том случае, если он обнаружил себя мастером в каком-нибудь деле- все это, не имеет никакого значения, если человек бессмертен. Ему уже ни к чему следовать законам библии, законам бога, ибо теперь, он практически сам бог, ему более не следует продолжать свой род- отныне, всякая мораль бессмысленна, а дела, тщетны, так как в отличии от человека- временны. Фактом, определяющим теодицею существования объекта, можно было считать саму жизнь, с присущей ей кончиной. Но, когда существо бессмертно, оно, не имея своего естественного конца, лишается своего естественного смысла. Все сотворенное бессмертным- смертно, а значит, не может служить оправданием существования бессмертного, однако, как известно, боженька не только бессмертен, он также и всемогущ. Он, гипотетически, волен наделить атанасией все живое и неживое. Заставить слиться с вечностью всякий объект, однако, в таком случае, не топчется ли божество в кругу собственной бессмысленности? Религия запрещает думать об этом, она запрещает человеческий разум. «Всякого рода рационализм в мышлении, противен Богу»- именно потому, что религия не может ответить на вопросы, которые табуирует.
2.
Глядя на поросенка, легко сказать для чего он рожден: его растят для того чтобы однажды он стал пищей для своих хозяев. Он отдал все что имел и сполна возместил ту заботу, что была оказана ему людьми. Можно сказать, его жизнь была преисполнена большим смыслом, нежели жизни многих представителей человеческого общества. Все дело в том, что нужна некая внешняя, независимая от субъекта сила, что будет даровать субъекту его назначение. Образно выражаясь, человек самостоятельно дал оправдание существованию поросенка, при этом нельзя исключать того, что в дикой природе поросенок стал бы жертвой естественного отбора и скорее всего послужил бы пищей для хищного зверя.
Так же, как мы даем осмысленное( в той мере в какой его может осмыслить животное) существование поросенку, мы создаем смыслы сами для себя. Но сложность восприятия этого смысла заключена в том, что разум порождает сомнения по его поводу: смысл не нацелен на то чтобы оправдать существование субъекта для подчинения его какой-либо определенной функции.
Человек не выработал для себя функцию, которой можно следовать осмысленно. Что же это за функция? Рождение детей? Далеко не каждый желает быть образцовым семьянином и выполнять свой биологический долг лишь потому, что этого желают другие. Функция основанная на стремлении к самореализации, саморазвитию, порождает когнитивный диссонанс в сознании субъекта- рано или поздно возникнет резонный вопрос: «Зачем? К чему приведут эти усилия?»