Заведя семью, индивидуум преисполненный долга обречен на душевные терзания, так как он более не принадлежит самому себе, его функция напрямую зависит от его семьи: он работает не во имя своего личностного становления, но для достатка своего семейства, обеспечения детей и партнера. Данный «формфактор» оправдан, но лишь постольку, поскольку существует внешняя причина, побуждающая к действию. Причина не абсолютна, она хрупка и ненадежна- как и все созданное человеком; именно поэтому на определенном этапе всегда подвергается сомнению, за исключением маловероятных вариантов. По той же причине достойным смыслом не может выступать так же и стремление к какому-либо идеалу, недостижимому по своей природе; какому-либо общественному движению, служение обществу как таковому- слишком неустойчивы все идеи побуждающие человека к действиям в той или иной области. Жизнь, априорно не имеет объективного смысла- всякий смысл, возводимый идеализмом, упадочен по своей недостижимости, всякий смысл творимый материализмом- неустойчив, а потому не выгоден человечеству; в то время как и вечный смысл, как разновидность идеалистического, вовлекает своих приверженцев в пустоту вечных поисков постоянно ускользающих истин, цена которых ничтожна в сравнении с бессмертием познающих.
Человек живет своими мнимыми смыслами, сознавая, что каждая, отдельно взятая цель, несущественна в масштабе превышающем одну личность, но тем не менее, именно такой ничего не значащий, пустой по своей сути, денотат и есть двигатель всего общечеловеческого разума.
Мы знаем, что оправдывая себя живущего, мы не оправдываем существования другого «Я», в то время как и оно отыскало обоснование причины для себя единственного. Не существует смысла обще-утилитарного, как и не существует смысла как оправдания к существованию вообще. Смысл есть, покуда существует субъект подлежащий этому смыслу, но, как всем известно, нет вечных субъектов; а вечность в свою очередь, априорно делает несущественным любой безусловный смысл. Философы экзистенциалисты уже пришли к подобному выводу, все что осталось уточнить, так это факторы подталкивающие человека к выбору определенного самообоснования. Однако, это уже задачи производных от философии наук.
3.
Будучи живым, существующим в своем бытии, у человека нет иного выбора, кроме как творить вокруг себя цепочки из мнимых смыслов- даже точное определение бессмысленности этих смыслов, не приведет ни к чему кроме как к приступу экзистенциального кризиса. Поэтому, вопрос стоит ставить не так «В чем смысл жизни?», а так «Как жить, сознавая свою жизнь бессмысленной?». В зависимости от философского направления различные мыслители приходят к различным выводам: на ряду с теми кто признает высшим, абсолютным, божественное, присутствуют также и рационалисты отрицающие бессмысленность существования индивида. К сожалению, отрицать бессмысленность не имеет никакого смысла, так как осмысленность человеческого бытия, какого бы то ни было, меркнет в абсурдности его скорой кончины.
Обманывая себя, организуясь негативно или позитивно, находясь во власти атараксии, человек так или иначе идеализирует свою жизнь: божеством, партнером, властью, богатством, всяким материальным и трансцендентным идеалом. Правильной, если можно так выразится, должна быть установка: «я жив, значит должен жить»- тут, сартровская формулировка «все рождается без причины, живет по слабости и умирает по случайности» может быть оспорена, т. к. не было и не будет такого человека, которой осознав себя как личность «проявит силу» и покончит со своим бытием самым кардинальным способом. Быть обязанным существованию, также значит испытывать серьезные душевные конфликты, страдать от себя самого, подвергаться воздействию собственного человеческого несовершенства- быть живым, значит страдать.
Но это также не значит, что жить не значит наслаждаться. Я никогда не считал эпикурейцев достаточными материалистами, но всегда угадывал за ними истинным гедонистов. На мой взгляд, такая субъективно-позитивная позиция в отношении человека освобождает от многих терзаний, давая свободу, жизнь для самого себя, не заботясь о том, что стоит выше человека. Материализм позволяет признать существование только той реальности, что есть вокруг нас, что в свою очередь означает точное сознание уникальности человеческого существования, а значит и неповторимости каждого прожитого мгновения. Гедонизм Эпикура учит науке о «красивой жизни и красивой смерти»- так почему же не стать адептом этой науки? Что плохого в том, чтобы наслаждаться? Это грешно, утверждает церковь, а значит, не богоугодно- все что не богоугодно, то неизбежно ведет к страданию. Но мы говорим о реальном, но не о трансцендентальном. Каким бы могущественным не было божество, оно не вмешивалось в жизнь человека на Земле, а значит, не карало его за удовольствие. Карает не бог, карает человек. Человек, находясь в том положении, в котором он находится сейчас и находился ранее, не может быть наделенным смыслом, не может отыскать оправдания своему существованию. Ложный смысл, есть суть ложное оправдание всякого существования. Ложное оправдание- лживое существование. Не стоит вовлекать себя в смысловую ловушку экзистенциальных терзаний. Жизнь дана такой, не потому что так хотело божество, не потому что так хотел человек; она такова, потому что только такой она и могла быть. Большего не дано; только примирение с этим фактом может дать человеку полное успокоение.
Глава 5. Душа и её феномен.
При рассмотрении всякого религиозного вопроса, мы неизбежно упираемся в основную теософскую парадигму любого теологического метода, а именно, в бессмертие души. Душа, есть нематериальное тело, находящееся в (или вне) материального тела человека. После гибели тела, «оболочки», его нематериальное содержимое высвобождается, сохраняя в себе сознание умершего человека. Даже самые различные трактовки понятия души, что встречаются в изобилии среди различных религиозных конфессий, институтов и школок, сходятся в этих двух понятиях о ней: душа нематериальна, и она есть самое сознание человека. Различны лишь «механизмы» существования этой нематериальной субстанции вне человеческого тела, после его смерти- на этом вопросе останавливаться я не считаю необходимым, достаточно лишь будет некрупного анализа самого феномена, для доказательства его полной абсурдности и невозможности.
Психология дает абсолютно точное и в основе верное понимание слова «душа»: это всего-на-всего отдел человеческой психики, его «Я», его самосознание и его сознание вообще. Принимая во внимание факт мыслительного происхождения сознания, а значит и мозговой функции, как производителя мысли, мыслительно аппарата, не сложно прийти к выводу что «душа» исчезает вместе с исчезновением аппарата- мозга. Это самый простой способ приятия смертности души, как и смертности собственного Я, отметающий всякое положение о внетелесном существовании индивидуума, после его физической кончины. Но такое допущение крайне губительно для всякой веры (в данном случае, примером вновь послужит христианство): вместе со смертностью души, следует принят и окончательную смерть самого человека, а это, в свою очередь, означает, что ни о каком воздаянии после его смерти за грех или праведность ожидать не приходиться. Никакого божьего суда над человеком, никакого рая и ангелочков- вообще никакой трансценденталистики.