Может быть, мы имеем дело с защитой деятельной сущности, активности человека? Но если вспомнить, что цитировавшееся нами положение написано в период замедления темпов индустриализации Китая после провала «большого скачка» и народных коммун, в период всяческого принижения и игнорирования роли техники и технического прогресса, в период безудержной проповеди маоистской идеи «атомная бомба — бумажный тигр», то станет очевидным его явное антимарксистское звучание. Мы сталкиваемся с намеренным преувеличением роли человека в материальном производстве и умалением роли самого материального производства.
Марксизм всегда подчёркивал решающую роль человека в общественном производстве. Достаточно вспомнить слова В. И. Ленина о том, что первая, производительная сила всего человечества есть рабочий, трудящийся. Однако марксизм никогда не отрывал, не противопоставлял человека другим составным элементам производительных сил. Человек — главный, но не единственный компонент производительных сил. Сознательное или несознательное пренебрежение этим принципом ведет к стиранию принципиальной разницы между различными способами производства, ибо каждое общество характеризуется определённым уровнем развития производительных сил.
В процессе воздействия на природу человек не только изменяет её, но и изменяется сам. Он совершенствуется в способах создания средств труда. Но это совершенствование зависит от достигнутого в каждый данный момент уровня развития производительных сил. Не следует забывать, что силы и возможности человека в каждую определённую историческую эпоху ограничены соответствующим уровнем развития материального производства, и прежде всего средств труда. Вряд ли кто-либо будет возражать, что средства труда ничто без человека. Однако на этом основании нельзя сводить значение средств труда на нет. Именно в уровне развития средств труда проявляется сила человека. Маоисты проповедуют нигилизм по отношению к науке и технике, что нашло отражение, например, в таком лозунге: «Разбить веру в научные авторитеты». В условиях современной научно-технической революции, когда наука становится непосредственной производительной силой общества, такая практика неизбежно привела бы к застою в научных исследованиях.
Нам представляется, что в данном случае мы вновь сталкиваемся с такой характерной для маоизма особенностью, как расхождение теории с практикой, как узкоутилитарный подход к теории. Сам Мао Цзэдун не может не понимать всё возрастающей роли естественных наук в современном обществе, ибо использование их достижений повышает степень господства человека над природой. Об этом свидетельствует и тот факт, что большая часть научных учреждений и учёных, занятых созданием ракетно-ядерного оружия, не подвергалась критике в период «культурной революции». Удар наносился в основном по представителям общественных наук. Очевидно, Мао Цзэдуну понадобился жупел «лжеучёности» и «преклонения перед научными авторитетами» для того, чтобы расправиться со своими политическими противниками. Важное прикладное значение естественных наук не ставится и не будет, по-видимому, поставлено маоистами под сомнение.