Как бы то ни было, Е Юнь жив… Жив и теперь будет при нем. Инцзы Ян подхватил его на руки, прижимая к себе, как ребенка.
***
Боль пришла раньше, чем все остальные чувства, вырвав его из смутных видений. Неясные образы – не то страхи, не то воспоминания – мелькали в голове, одна чудовищная картина сменялась другой. Е Юнь не был уверен, какие из них реальны.
Сердце дико колотилось в груди, когда заклинатель пришел в себя и попытался вздохнуть. От легкого движения грудь сдавило, и он застонал бы, если бы это не оказалось так мучительно. Какой-то миг он мог лишь хватать воздух полопавшимися губами, на которых чувствовалась кровь. Помимо груди болью сразу же отозвалась спина, бедра и шея, но особенно сильно – правая кисть.
Темный заклинатель с трудом приоткрыл глаза. Перед ними была только тьма. Е Юнь едва снова не ударился в панику, но заметил слабое движение над собой – глаза быстро привыкали к темноте. Он расслабился еще до того, как понял, что происходит. Прикосновение было знакомым и успокаивающим.
- Не паникуй и не двигайся, - тихо сказал учитель, - первое время легко нанести себе вред.
Вопреки ожиданием, Е Юнь взглянул на него без страха или злости. Просто… измученно. Он смотрел на него так пару мгновений, затем отвернулся. Это было его первое осознанное действие за несколько пробуждений.
Инцзы Ян вздохнул. Он принялся что-то говорить, но Е Юнь не слушал. Он чувствовал себя разбитым и усталым, и не хотел ни отвечать, ни думать. Он лежал, свернувшись в комок и закрыв глаза. Внутри была только звенящая пустота. Сейчас ему все стало безразлично. Е Юнь не мог в точности вспомнить, что с ним произошло – при попытках вернуть память сердце заходилось так отчаянно, что он начинал задыхаться. Он помнил только, что виновен во всем был Инцзы Ян.
Е Юнь лежал так, пока учитель, наконец, не замолчал. А может, он уснул раньше, чем это случилось.
***
Солнечный свет резал глаза даже сквозь ажурные ставни, одеяло казалось тяжелым и жарким. Е Юнь попытался сесть, оперевшись на руки, и едва не взвыл от прострелившей правую кисть рези. Темный заклинатель прижал раненую руку к груди так, словно это могло помочь. Некоторое время он просто сидел, зажмурившись и крепко стиснув зубы.
Е Юнь не знал, сколько пролежал без сознания, но был уверен, что долго. Он слабо припоминал предыдущие пробуждения, но не мог сказать, как давно это было. К счастью, сейчас он был один, и это дало ему время прийти в себя.
Темный заклинатель не представлял, где находится, но больше всего это напоминало покои в заклинательском ордене. Он огляделся. Большая кровать с резными столбиками и занавесками стояла у окна, в противоположном конце комнаты раскинулся книжный шкаф, рядом с которым находился столик для работы. Все прямо-таки сияло бездушной чистотой.
Не было никаких вещей, которые указывали бы на прежнего хозяина комнаты. Лишь рядом с кроватью стояла тумба, заваленная отварами и бинтами. Помимо этого Е Юнь не увидел ни своей одежды, ни, разумеется, меча.
Мысли удавалось собрать с большим трудом, но Е Юнь заставил себя сосредоточиться на окружении. Он тут же попытался встать. Боль была не худшим, с чем ему приходилось мириться; в каком-то смысле, он ее заслуживал. И Е Юнь опустил босые ноги на пол, придерживаясь за кровать. Он поморщился от вида крови, которая выступила на кипенно-белом нижнем халате и пропитала одеяло.
Заклинатель быстро осмотрел всю комнату: она оказалась практически пуста. И все же к тому моменту, когда Е Юнь сделал несколько шагов к окну, затем – к шкафу и вернулся в центр комнаты, в голове уже стучало.
- Ты встал.
Пытаясь отдышаться и унять головокружение, Е Юнь не заметил, что учитель вошел и сейчас совсем рядом. В глазах плыло, но он все равно выпрямился и вздернул подбородок, хотя и понимал, как мало это могло помочь: бледный, дрожащий, с растрепанными волосами и раненый, он представлял собой жалкое зрелище. Стоило порадоваться, что кто-то отмыл его от крови, хотя мысль об этом и заставляла кожу Е Юня покрываться мурашками.
- Твои раны заживают слишком медленно, - Инцзы Ян озабоченно нахмурился, заметив проступившие на халате багровые пятна.
Пройдя вглубь комнаты, учитель опустил на стол поднос. На нем оказалась тарелка с рисовой кашей и чай, а также несколько пилюль. Удивительно, что Инцзы Ян решил принести все это сам. Е Юнь не знал, что чувствовать по этому поводу.