Он ожидал чего угодно – упреков, гнева или равнодушия, но никак не того, что учитель решит сделать вид, будто ничего не произошло. По какой-то причине от этого Е Юнь ощутил лишь злость. Как мог Инцзы Ян притворяться, что все по-прежнему? Как мог надеяться, что он обо всем забудет?
Стоило темному заклинателю прикрыть глаза, и он вновь видел мертвые лица и раны, похожие на раскрытые рты, из которых сочилась кровь.
Он не понимал, почему учитель решил сделать вид, будто между ними ничего не изменилось. К чему эта забота? Инцзы Ян предельно ясно дал понять, что о нем думает.
- Пожалуйста, сядь.
- Я постою.
Инцзы Ян бросил на него нетерпеливый взгляд, отчего Е Юнь почувствовал себя упрямым ребенком, перечащим родителю. Но он отказывался чувствовать стыд. Может, учитель и считает его поведение пустым бунтарством – пускай.
- Я и забыл, какой ты ершистый, - покачал головой заклинатель.
Эта простая фраза тут же вывела Е Юня из себя. Учитель не мог делать вид, что имеет дело с избалованным мальчишкой. У него не было на это права.
- О, так теперь я должен принять заботу? – зло спросил он. - Все мои товарищи мертвы, я едва не погиб сам. И теперь я должен притвориться, что тут нет вашей вины?
Все было совсем как в детстве. Если учитель говорил, что он напрасно грустит или злится, Е Юнь старался сдерживать эти эмоции даже наедине с собой. Но теперь он не мог принять этого. Не мог сделать вид, что смерть заклинателей – пустяк. У него была причина злиться и горевать.
Никто не имел права разговаривать с учителем даже на равных, не то, что таким образом. В прошлом Инцзы Ян иногда пренебрегал этим правилом, и, как видно, зря. Этот вызывающий тон заставил его скрежетнуть зубами. Но в этот раз темный заклинатель сдержался. Е Юнь без того достаточно натерпелся в последнее время, пусть и сам навлек на себя все беды по глупости.
- Довольно, - холодно произнес Инцзы Ян, - Тебе стоит серьезно подумать над своим поведением. Я пришлю целителя позже.
Е Юнь еще несколько секунд смотрел на закрытую дверь, пока не услышал, наконец, удаляющиеся шаги. Затем он с болезненным вздохом опустился на колени. Сердце гулко колотилось в груди, влажная от крови ткань липла к боку.
Заклинатель опустил взгляд на тарелку с остывшей рисовой кашей. Как могло быть, что один и тот человек мог так заботиться о нем и приносить такие муки одновременно? Это просто не укладывалось у него в голове.
Поесть Е Юнь так толком и не смог. Ложка дрожала так сильно, что он боялся разлить содержимое, а кисть при каждом движении дергало. Вновь вернулся жар.
Невыносимо хотелось что-нибудь предпринять. Выяснить, где он. Подумать над тем, что делать дальше. Извести себя упреками и виной. Но темный заклинатель чувствовал себя таким разбитым, что его хватило лишь добраться до постели и вновь провалиться в забытие.
57
- Смерть ведь не имеет значения, - произнес демон сквозь прореженные зубы, - особенно чужая. Не ты ли это говорил?
Инцзы Ян еще раз нанес безжалостный удар по щербатой ухмылке. Здравый смысл шептал ему, что стоит добить проклятую тварь, пока не случилось непоправимого. Так было бы лучше всего. Но демон до сих пор был ему нужен.
- Ну все, хватит, - произнес вдруг Хэй Шаньдин, уходя от нового удара. Пошатываясь, он поднялся на ноги. Некоторые из наиболее глубоких ран еще болели, и он не собирался терпеть дольше необходимого. - Я понял.
Темный заклинатель знал, конечно, что это ложь. Демон не мог его понять. Смысл этого сражения, перешедшего в избиение, был не в том, чтобы научить тварь чему-то - Хэй Шаньдина можно было измордовать до полусмерти, но от этого он не перестанет поступать, как заблагорассудится.
В этот раз Инцзы Яну просто нужно было сорвать на ком-то злость. Но даже выдохнувшись и уложив тварь на лопатки, он не почувствовал удовлетворения. Демон никогда не будет слушаться его до конца, они оба об этом знали.
Что толку обладать силой и не иметь возможности ее применить? Он не мог заставить прислушаться к себе даже собственного ученика.
- Похоже, ты теряешь форму, - бросил Инцзы Ян, ничем не обнаруживая свои мысли.
- Мертвые заклинатели с тобой бы не согласились.
Благодаря невероятной регенерации демон пришел почти в норму к началу сражения. И все-таки Инцзы Ян помнил, как тот выглядел, когда вернулся. Он не мог сказать, когда кто-то в последний раз наносил Хэй Шаньдину такие увечья – кроме тех случаев, когда сражались они вдвоем, разумеется.