- Твой ученик доставил немало проблем, - проворчал демон, - Не знаю, где он научился этому, явно не у тебя – он применил технику, которой я прежде не видел. Если бы не это, все закончилось бы куда быстрее.
Инцзы Ян хмыкнул. Он почувствовал гордость от того, что Е Юнь смог дать отпор такому чудовищу. Хотя для него, конечно, лучше было проиграть сразу – тогда Хэй Шаньдин не переломал бы ему все ребра. То, что демон так его искалечил, было не просто прихотью; он потерял контроль над сражением.
- Хотел бы я знать, чего ты так носишься с сопляком, которого из-за твоей спины не видно даже, - проговорил Хэй Шаньдин, выплюнув кровь, - Почему он? Сколько учеников у тебя было?
Много. Но никого из них он не растил, вкладывая все силы.
- Еще слово, и я снова посмотрю, какого цвета у тебя внутренности, - бросил Инцзы Ян.
Хэй Шаньдин периодически пытался перейти грань его терпения, но, видя настоящую угрозу, неизменно отступал.
***
- Странно, - протянул светлый заклинатель, - от лекарств совсем мало толку.
Его тон подразумевал, что он ждет объяснений, но Е Юнь ничего не собирался рассказывать о своей проблеме. Целитель ему не поможет. Лэй Цзи считала, что его совершенствование повреждено непоправимо, хотя и пыталась сказать об этом как можно мягче.
Так что он просто пожал плечами, не дрогнув лицом.
Су Юэ был единственным заклинателем, с кем Е Юню позволено было общаться. Но даже так, Инцзы Ян позаботился о том, чтобы целитель не мог приблизиться к нему с оружием.
Это было просто глупо. Его учитель всегда видел опасность там, где ее не было. Су Юэ время от времени рассказывал что-нибудь о происходящем в ордене Хун Лоу – по всему выходило, что лишь с защитой Инцзы Яна они сумели навести порядок. Целитель совершенно искренне радовался, что в лазарете почти не осталось раненых, тогда как другие ордена этим похвастаться не могли. Е Юнь не стал делиться соображением, что без Инцзы Яна такого количества раненых не было бы вовсе.
Большую часть дня темный заклинатель оказался предоставлен сам себе. Ему это было не впервой. Теперь, когда его раны медленно заживали, у Е Юня оказалось слишком много времени на размышления.
Он думал о том, где совершил ошибку в сражении с Хэй Шаньдином. По всему выходило, что в тот момент, когда вообще решил с ним сражаться. Но что еще он мог сделать? Бежать? Они не могли бросить Ли Сюньи, пока не стало ясно, что она мертва. Е Юнь проклинал себя за то, что из-за глупой неприязни отказался от сопровождения Жоу Нина. Присутствие другого темного заклинателя могло перевесить чашу весов.
Заживлять свои раны еще никогда не было менее приятно.
Су Юэ настаивал, что ему нужно больше находиться на свежем воздухе, а потому Е Юнь выходил иногда в сад. Хотя по большей части ему было без разницы, где предаваться мрачным мыслям – внешний мир со всеми его проявлениями лишь раздражал.
В открытой галерее оказалось прохладно, но стены вокруг ордена защищали внутренние дворики от ветра. Деревянный помост выглядел старым, но ухоженным, проемы окон и опоры были украшены орнаментами. Галерея вела через сад, по-видимому, принадлежавший главе ордена.
Редкие цветы еще не очнулись от снегопадов, но ветви деревьев уже зазеленели новыми почками. Мхи покрывали землю сплошным ковром. Казалось, он попал в какой-то заповедный уголок леса, а не находился посреди заклинательского ордена.
Е Юнь сидел у пруда, глядя на узкие листья ивы, плавающие по поверхности, когда звук шагов по помосту заставил его вскинуть голову.
Инцзы Ян выглядел раздраженным и обеспокоенным, он быстро шагал по галерее. Затем, заметив его, остановился и поджал губы.
- Идем, - бросил он, - нужно поговорить.
Е Юнь ничем не выдал удивления. Он аккуратно встал, придерживаясь за дерево, и двинулся следом. Они почти не разговаривали в последнее время - если такое случалось прежде, ученик первым сдавался и просил о прощении, вне зависимости от того, почему случилась размолвка. Такова была его роль. Но сейчас Е Юнь ни словом, ни жестом не показал, что принимает ее. Он подчинился только из любопытства.
Покои, которые занимал учитель, находились совсем недалеко – они оказались просторнее и темнее, чем его собственные, хотя почти такие же необжитые. Инцзы Ян движением руки смахнул какие-то свитки и сел за стол, сложив руки у подбородка.
Е Юнь, чуть помедлив, опустился напротив. Ему не нравилось сидеть вот так, чувствуя на себе пронизывающий взгляд, но он знал, что долго простоять не сможет. Он все еще чувствовал слабость, если слишком долго держался на ногах.