***
- На колени, - приказал Инцзы Ян.
Пленник вздумал сопротивляться, а значит, должен быть наказан. Заклинателя не трогали его слова - ему было все равно, встанет он на колени или нет, признает его власть или нет. Но прочие совершенствующиеся должны видеть, что он не потерпит дерзости.
Инцзы Ян стоял в главном зале Лянь Сян, а за его спиной высился пустой трон главы ордена. В присутствии темного заклинателя никто не смел занимать высокого места, словно это было бы вызовом, который никто не смел ему бросить.
Сам глава ордена вместе со старшими заклинателями стояли вдоль стен, а пленник распластался по полу, где его теперь удерживали двое заклинателей Лянь Сян.
- Червь, возомнивший себя драконом, - прошипел он, с ненавистью глядя Инцзы Яну в глаза. - Никогда Шэн Ху не допустит, чтобы такой, как ты, правил нами.
- Значит, вы умрете, - равнодушно ответил темный заклинатель.
Обычно адептов, которые каким-то чудом выживали после битв с демонами, допрашивали, а после казнили. Но перед ними был старший заклинатель Шэн Ху, и его сочли достаточно важным, чтобы показательно бросить на пол перед Инцзы Яном и новым главой ордена.
- Пусть так, – слова вырвались из горла заклинателя Шэн Ху со свистом, когда его вздернули вверх, - Но и твой ученик умрет тоже!
Лицо Инцзы Яна не изменилось – оно было как водная гладь, в глубине которой ничего не отражалось.
- Это ложь. В Шэн Ху его нет.
Лишь издевательский смех был ему ответом. Заклинатели в зале начали переглядываться, и Инцзы Ян резко спросил:
- В чем дело? Или вы верите всем слухам?
Ни на кого не глядя, он развернулся и зашагал прочь.
Со стороны ни за что нельзя было сказать, что что-то не так – Инцзы Ян был воплощенная уверенность. Прочие заклинатели не должны сомневаться в его словах, не должны видеть его слабость.
Но то, что сказал этот человек… Какие еще доказательства ему были нужны?
Инцзы Ян прошелся вдоль галереи и остановился в уединенном месте, выходящем на сад. Если бы кто-то и посмел его потревожить, все, что случайный наблюдатель смог бы увидеть - что он наслаждается видом зеленеющих трав.
Но темный заклинатель смотрел вперед и не замечал ничего из того, что расстилалось перед его глазами. Перед его мысленным взором вставало прошлое.
Инцзы Ян знал, что ему давно следовало умереть. Зачем ему нужна была такая жизнь? Куда он мог пойти, когда все, кого он знал – мертвы? Темный заклинатель стал живым призраком, которого ничто не связывало с этим миром.
Ничто, кроме Е Юня.
Инцзы Ян взялся за его воспитание исподволь, как за неприятную работу, которую непременно должен был исполнить. Этот одинокий ребенок нуждался в нем, и он не мог его оставить. Но Инцзы Ян не хотел, чтобы их что-то связывало. Стоит только хоть немного привязаться к ученику, и он уже не сможет жить спокойно, не боясь за его жизнь. Так и случилось.
Они были вдвоем посреди огромного, недружелюбного мира, который мог принести темным заклинателям только страдания. Е Юнь должен научиться жить с этим, и Инцзы Ян делал все, что мог, чтобы научить его защищаться. Но страх за ученика переходил всякие разумные границы.
Что, если Е Юнь не справится? Его ученик знал о мире слишком мало, чтобы увидеть все его опасности; проживет ли он достаточно долго, чтобы осознать это? Инцзы Ян должен был сделать что-то, чтобы уберечь его. Что-то, чтобы унять, наконец, свой страх.
Он больше не тот молодой заклинатель, полный надежд и счастливых мечтаний. Он потерял всех, кого любил, и намеревался сделать что угодно, чтобы этого не повторилось.
Так почему Инцзы Ян мог лишь наблюдать за тем, как все рушится вновь?
71
Е Юнь взял меч в руки так, словно держал птицу с перебитым крылом.
Это, конечно, было глупо – бессмертный меч может выдержать многое, гораздо больше, чем любое другое оружие. И все же видеть его вновь, с этой уродливой трещиной посередине, было жутко.
Холодный утренний свет проникал сквозь бумажное окно в пустую комнату, и пылинки плясали в воздухе. Здесь было так тихо – и так одиноко. Е Юнь помнил, что сказала ему Лэй Цзи, стоя в этой комнате, помнил ее предостережение и совет. Но ее не было рядом, чтобы его остановить.
Е Юнь провел ладонью по белому лезвию, чувствуя, как отзывается его энергия. Это было как ощутить прикосновение знакомой ладони. Оно ободряло. Но Е Юнь знал, что держит в руках свою собственную слабость, и лучше ему не пускать Чжунчэн в ход.