Учитель подошел к распростертому на полу телу. Затем поднял меч и вернул его в ножны, висевшие у заклинателя на поясе. Е Юнь старался не смотреть в ту сторону, но глаза сами собой возвращались к трупу, лежавшему посреди коридора. Инцзы Ян аккуратно обошел лужу крови и, наконец, произнес:
- К утру заклинатели его найдут, но вряд ли что-то заподозрят. На теле нет ран.
- Но Ши Чэн…
- Не имеет никакого значения, что скажет мальчишка. Мастер Лэн был ранен много лет назад, его ци ослабла, и темная энергия вырвалась наружу – те, кто знал о его ранении, именно так и подумают. Ты правильно сделал, что не ранил его сам, иначе охранные печати подняли бы тревогу.
Е Юнь, конечно, и не сумел бы причинить вред взрослому заклинателю иным путем. Но воспользоваться темной ци, которая уже была внутри тела? Он глубоко вздохнул и попытался сделать шаг вперед, но неожиданно потерял равновесие. Учитель подхватил его на руки без малейшего труда.
- Что случилось? Ты ранен?
- Голова болит, - сдавленно выдохнул Е Юнь. – И моя рука-
- Потерпи немного. Когда придем, я что-нибудь придумаю.
Заросший сад был пуст, и холодный воздух принес облегчение. Шэн Ху была людным местом, но Инцзы Ян знал, как держаться в стороне от чужих взглядов; громоздкое здание дворца давало густую тень, и случайный заклинатель ничего бы не заметил, выглянув в окно.
Гостевое крыло находилось на окраине ордена, и по пути им никто не встретился. Вскоре они оказались в своих покоях. Е Юнь обмяк в руках учителя: казалось, все силы разом оставили его. Инцзы Ян уже было решил, что тот потерял сознание, когда мальчик сказал вдруг тихо и совершенно отчетливо:
- Наверное, я и правда чудовище.
- Что? – нахмурился он. – Кто тебе такое сказал?
- Моя мать.
Е Юнь никогда не упоминал, что у него были родители, и Инцзы Ян догадывался, почему.
- Ты понятия не имеешь, как выглядят чудовища.
Темный заклинатель посадил ученика на низкую кровать и повернул его голову к свету, падавшему из окна. Все лицо у Е Юня было в потеках крови, хотя ни одной раны видно не было.
- Никогда больше так не делай. Истощать весь запас ци за один удар чрезвычайно опасно – твое тело не выдержит такого напора энергии.
Инцзы Ян вздохнул.
- Хорошо, что ты так легко отделался. В этот раз последствий не будет, - убедившись, что с Е Юнем все в порядке, он продолжил: - В мире есть ужасные люди. Те, кто бы утопили бы его в крови, если бы знали, что их никто не остановит. Как старейшина Цюэ. Как Лэн Иньчжэнь.
- Но она хотела меня убить, - лишенным выражения тоном произнес Е Юнь.
Он не вспоминал об этом уже много лет, потому что тогда можно было притвориться, что ничего не случилось. Но сейчас, когда разум остался без привычной защиты, все воспоминания нахлынули разом. И Е Юнь вдруг оказался за пределами круга из света и тепла, к которым привык.
- Расскажи мне, - попросил учитель.
15
Мальчик сидел на коленях за столом, склонившись так низко, что выбившаяся из аккуратной прически прядь падала на бумагу. Е Юнь заерзал и попытался принять более благопристойную позу, но тогда он оказался слишком далеко и мелкие иероглифы начали расплываться перед глазами. Он снова наклонился ниже.
За миг до того, как дверь отворилась, Е Юнь вскинул голову, настороженно вглядываясь в противоположный конец комнаты. Он был готов к этому, ждал этого, но все равно вздрогнул, когда мадам Е шагнула через порог.
- Не отвлекайся, - велела ему мать, заметив, что мальчик опустил кисть.
Оценив исписанные тонкой вязью иероглифов страницы, она кивнула, что означало безупречно выполненную работу - меньшего она бы не потерпела. Но Е Юнь не ощутил удовлетворения. Когда он поднялся на онемевшие от долгого сидения ноги, мать вдруг опустила одну руку ему на плечо, а второй подняла за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза. Е Юнь едва подавил желание не просто оттолкнуть ее, но и начать отбиваться изо всех сил.
Сын мадам Е внешне был ее копией, и по мере того, как он рос, сходство только усиливалось. Его мать была стройной женщиной, черноволосой и сероглазой, с острым и очень бледным лицом. Она была красива: Е Юнь знал об этом, потому что так говорили другие, но для него самого она была просто страшной.
- С каллиграфией на сегодня можно закончить.
Быстрая улыбка мелькнула на лице Е Юня - он еще не научился скрывать свои эмоции так хорошо, как научится делать это в будущем.
- А после вернемся к занятиям музыкой. Ты катастрофически отстаешь.