День был жаркий, правда не такой, как в Пасадене. Сильно пахло цветами. Я ехал медленно и вглядывался в-монограммы на воротах. Артур Блейк Попхэм. Инициалы «А. Б. П.» Я нашел их почти в конце улицы — позолоченные буквы на черном фоне. За воротами была видна широкая подъездная дорога.
Освещенный солнцем дом казался белым. Это был вполне современный дом по сравнению с соседними: не менее четырнадцати комнат и, возможно, даже плавательный бассейн. Кирпичная ограда низкая, с отверстиями, выкрашенная в белый цвет. Наверху она заканчивалась железным ажурным обрамлением, покрытым черным лаком. На почтовом ящике стояло имя А. П. Морни.
Я оставил машину на улице и направился по дороге к дому. Неподалеку от него шофер мыл «кадиллак». Я постучал в дверь большой медной колотушкой.
Она мгновенно открылась, и на меня уставился филиппинец в белой куртке. Я протянул ему свою карточку.
— К миссис Морни,— сказал я.
Он захлопнул дверь. Время шло. Так бывает всегда, когда я прихожу к кому-нибудь. До меня доносился плеск воды. Шофер был коротышкой, в бриджах, гамашах и рубашке. Он изредка поглядывал в мою сторону и посвистывал.
Открылась дверь. Филиппинец протянул мне мою карточку, но я не взял ее.
— Что вам нужно?
У него был странный, надтреснутый голос; когда он говорил, казалось, что кто-то топчется по яичной скорлупе.
— Я хочу повидать миссис Морни.
— Ее нет дома.
— А разве ты не знал этого, когда брал мою карточку?
Он разжал руку и карточка упала; потом усмехнулся, показав отличные зубы.
— Я узнал, когда она мне это сказала.— Он захлопнул дверь.
Я поднял карточку и подошел к шоферу, который мыл «кадиллак». Очки в красной оправе и челка соломенных волос. Он бросил на меня взгляд человека очень занятого.
— Где босс? — спросил я.
Сигарета дрогнула в уголке рта,
— Спроси в доме, Джек.
— Я спрашивал, но перед моим носом захлопнули дверь.
— Ты разбиваешь мне сердце, Джек.
— А как насчет миссис Морни?
— Тот же ответ, Джек. Я здесь только работаю. Продаешь что-нибудь?
Я показал ему свою карточку так, чтобы он мог прочесть. На этот раз карточка была деловая. Он положил губку на подножку, а шланг — на цемент площадки, затем взял полотенце, висевшее на двери гаража, и стал вытирать руки. Потом достал спички и стал раскуривать свой окурок.
Его лисьи глаза бегали по сторонам. Я подошел к нему поближе.
— Как насчет небольших расходов? — спросил он.
— За пустяки не плачу.
— За пятерку я могу начать думать.
— Не нарывайся,—предупредил я его,
— За десятку я мог бы спеть под гитару, как четыре канарейки.
— Не люблю музыку.
Он склонил набок голову.
— Говори по-английски, Джек.
— Я не хочу, чтобы ты потерял работу, дружище. Меня только интересует, дома ли миссис Морни. А это стоит не больше бакса.
— Не беспокойся о моей работе, Джек. Я здесь прочно держусь.
— Держишься за Морни или за кого-то еще?.
— И ты хочешь узнать все это за один бакс?
— За два.
— Ты ведь работаешь не на него?
— Конечно.
— Ты лжец.
— Конечно.
— Давай два бакса! — рявкнул шофер.
Я дал ему два доллара.
— Она на заднем дворе с другом. Прекрасный парень. Хорошо иметь друга, который не работает, и мужа, который работает. Согласен? — ухмыльнулся он.
— Когда-нибудь тебе крупно не повезет,— заметил я.
— Нет, Джек, я мудрый. Я знаю, как играть с ними.
Я всю жизнь обманываю таких людей.
Он свернул деньги и сунул в карман для часов.
— Это только суп. За пятерку я...
Большой белый спаниель выскочил из-под «кадиллака», ткнулся головой мне в живот, подпрыгнул, лизнул меня в лицо и уселся между нами, высунув язык.
Я вынул платок и вытер лицо:
— Хитклифф, Хитклифф! — звал мужской голос, потом послышались шаги.
— Хитклифф?
— Так зовут эту собаку, Джек.
— Удивительная кличка, не правда ли?
— Хватит болтать.— Шофер поднял шланг, взял губку и принялся за работу.
— Эй, Хитклифф!
Мужской голос стал громче, и вскоре из-за кустов появился мужчина.
Это был высокий брюнет с чистой оливковой кожей, блестящими черными глазами и ослепительно белыми зубами. Черные усы, белая рубашка с инициалами на кармане, белые брюки и белые ботинки. Вокруг запястья