— Нельзя допустить, чтобы эта информация просочилась в прессу, — сказала ему важная шишка из УБН. — Уходите.
— Но ФНУ не в меньшей степени потеряет лицо, чем мы.
— ФНУ необходима для стабильной работы правительства и национальной обороны. А мы ведем борьбу с наркотиками, которая — все знают — требует денег. У них выигрышная позиция. Так что уходите. Но не отказывайтесь от прав на это здание, чтобы при случае можно было что-то предпринять.
— Роджер! — позвал Тардо и отдал приказ начать самое унизительное отступление за всю историю Управления по борьбе с наркотиками.
Они вывели лодки и бросили якоря в проливе. С этого момента началась обычная рутина: люди вели наблюдение за объектом и поедали несвежие чизбургеры.
В Фолкрофте творилось что-то странное. Приезжали и уезжали машины — в основном уезжали. Судя по номерам, которые удавалось различить в бинокль, отправляли домой персонал больницы. Больше никакой деятельности не наблюдалось — разве что по-прежнему безостановочно кружили проклятые грифы.
И тут запищал сотовый телефон, предназначенный для секретных переговоров. Звонил начальник.
— Я только что говорил с Ричардом Браллом из ФНУ, — раздалось в трубке.
— Ну?
— Он угрожал мне проверкой, если УБН не перестанет вмешиваться в дела Фолкрофта.
— Вот подонок!
— Меня проверка не страшит. А вас?
— У меня все чисто.
— Опросите своих людей. Если у кого-то есть проблемы с налогами, немедленно отошлите их отсюда. С остальными входите в лечебницу.
— Говорят, там нет незаконных наркотиков, — заметил Тардо.
— Пусть говорят что угодно. Возьмите Фолкрофт под свой контроль — вплоть до последнего кирпича.
— А если они будут сопротивляться?
— А что они станут делать — стрелять на поражение?
— Ясно, сэр. Я сообщу вам, когда операция будет закончена.
— Ладно, действуйте.
Хихикнув, Уэйн Тардо задвинул антенну телефона сотовой связи и кивнул своим ребятам:
— Сверху требуют, чтобы мы взяли Фолкрофт.
У подчиненных сразу же поднялось настроение. Недоеденные чизбургеры полетели за борт.
— Пойдут только те, у кого полный порядок с налогами.
Двое агентов со стоном выругались.
— Передайте по всем лодкам. Тем, у кого возможны проблемы с ФНУ, собраться вон на той лодке. Остальным — приготовиться.
В конце концов на запасной лодке осталась всего трое. Тардо и сам удивился этому. Он уже решил, что потеряет половину команды.
Когда приготовления закончились, агенты надели маски и взяли оружие на изготовку, Уэйн Тардо отдал приказ:
— Высадиться на берег!
Тотчас пробудились к жизни лодочные моторы, и все бойцы разом прижались к бортам — на тот случай, если ФНУ решит защищать свою добычу.
— Вряд ли такое случалось раньше, — пробормотал один из агентов.
— Мы сейчас пишем историю межведомственных отношений, — хмыкнул Тардо. — Угадайте, кто проиграет?
Харолд В. Смит ни глазам, ни ушам своим не верил.
Рядом, у больничной койки, вновь стоял мастер Синанджу.
— Я принес и радостные, и печальные известия, — нараспев заговорил он.
Смит быстро заморгал глазами.
— Я пришел освободить тебя от этого несчастного состояния. Но только если ты обещаешь, что не причинишь себе вреда. Моргни два раза своими царственными глазами, и ты — свободен.
Смит дважды моргнул.
И ноготь Чиуна легко, словно крылышко мотылька, прикоснулся ко лбу шефа.
Смит ощутил, как к нему возвращается жизнь. Он сел. И немедленно почувствовал тяжесть в брюках.
— Мне нужно переодеться, — слабым голосом протянул он.
— У нас совсем нет времени. Ибо таксидермисты террора отдали приказ сломать оковы тех злодеев, которые находятся у тебя в рабстве.
До Смита не сразу дошло, о чем идет речь.
— Бисли?
Чиун мрачно кивнул.
— А также ужасный Голландец.
— Вызови доктора Герлинга. Я отменю приказ.
Чиун поклонился.
— Будет исполнено, о повелитель! — И он стремглав выскочил из комнаты.
Смит выбрался из постели и заковылял в ванную. Такой грех с ним не случался с третьего класса, когда на важном экзамене по английскому он, слишком понадеявшись на себя, не стал проситься выйти и испачкал себе штанишки.
Хоть бы в ванной нашлось достаточно бумажных полотенец, чтобы вытереться! Если нет, придется позвать на помощь обслуживающий персонал — сколько бы его ни осталось.
Доктор Элдас Герлинг в раздумье стоял перед стальной дверью, ведущей в одну из палат психиатрического отделения Фолкрофтской лечебницы.
Конечно, он получил указания, но оставался еще долг перед пациентами.
Отпустить на свободу человека, величающего себя Дядей Сэмом Бисли, по отношению к этому бедняге было бы величайшей несправедливостью. Из-за своей мании он не способен жить в обществе. Совершенно не способен. Более того, такой человек социально опасен.
Один бог знает, что он наделает, если доберется до Калифорнии и корпорации Бисли. Он поклялся линчевать буквально каждого служащего огромной корпорации, начиная с президента и кончая последним швейцаром, одетым в костюм мышки Мононгагелы или утенка Дингбата.
ФНУ тем не менее издала соответствующий приказ. А Фолкрофтом сейчас управляло ФНУ.
Поэтому доктор Герлинг отодвинул стальную задвижку, вставил медный ключ в замок и резко повернул. Замок со скрежетом открылся.
— Время пришло! — объявил доктор Герлинг, входя в комнату, воздух в которой был раскален до девяноста двух градусов,[8] ибо так потребовал пират.
Человек, называвший себя Дядей Сэмом Бисли, как обычно, сидел за письменным столом и что-то рисовал.
Бисли даже не взглянул на вошедшего.
— Время для чего, шарлатан?
— Время идти.
— Идти? Куда идти?
— Идти отсюда. Вы выписываетесь.
— Мое время закончилось?
— Как я понимаю, удача вас покинула.
Дядя Сэм Бисли встал и поправил здоровой левой рукой пиратскую кружевную манжетку у себя на груди. Затем на искусственной ноге заковылял к двери.
— Вы, идиоты, совсем не вовремя признаете очевидное. Где моя рука?
— Вы имеете в виду крючок?
— Нет, моя механическая рука. Сюда я был доставлен с механической рукой, 1де она?
— Я знаю только о крючке.
— Они заменили мне руку на этот идиотский крючок. Кто сейчас носит крючки?
— Может быть, тот, кто одевается как пират, — отозвался доктор Герлинг.
— Не валяйте дурака! Так вы собираетесь вернуть мне руку или я должен раздобыть ее сам?
— Боюсь, вам придется выписываться в вашем нынешнем виде. У вас есть родственники, которым я мог бы позвонить?
— Если бы у меня были стоящие родственники, разве они позволили бы загнать меня в эту дьявольскую дыру? А теперь ведите меня туда, где находится моя рука!
— Я провожу вас к выходу, где вас будет ждать такси. А пока подождите здесь.
— Черта с два! — взревел Дядя Сэм Бисли и схватил доктора Элдаса Герлинга за пухлую шею.
Доктор Герлинг отбивался так, как может отбиваться человек со слабыми мускулами и излишним весом — то есть не очень сильно. Его круглое лицо сначала порозовело, потом стало ярко-алым, а когда приобрело пурпурный цвет, пухлые пальцы Герлинга перестали хватать манжетку на груди Дяди Сэма Бисли, и доктор соскользнул на пол.
Каблуком своего серебряного башмака Дядя Сэм Бисли раздавил очки доктора Герлинга прямо у него на лице и вышел в коридор навстречу свободе.
Двигаясь по коридору в поисках своей пропавшей руки, Бисли открывал двери медным ключом, который подобрал с пола возле дергающегося тела доктора Герлинга.
— Выходите, выходите, психи! — напевал он, распахивая настежь двери по обе стороны коридора.
Когда Дядя Сэм подошел к комнате с надписью «Пурселл», ее обитатель лишь поднял на пришельца голубые глаза, не сделав ни малейшей попытки сдвинуться с места.