В свете нашей теории мы можем спокойно рискнуть предположить, что пока длится переходный период, до воцарения нового идеационального или идеалистического общества и культуры, война будет продолжать играть главную роль в человеческих взаимоотношениях. Если бы даже завтра было подписано соглашение о прекращении военных действий, это представляло главным образом "антракт", за которым последовал бы еще более ужасный и катастрофический Армагедон.
Революционные тенденции.
Теперь обратимся к революциям, восстаниям и другим видам внутренней дезорганизации. Следуя тому же методу, мы рассмотрим важнейшие беспорядки, которые характеризовали историю Греции, Рима и Западной Европы с шестого века до Р. Х. - всего около 1622 беспорядков. Нас волнуют многие аспекты этого феномена, такие, как продолжительность восстания, его социальное пространство, основные параметры вовлеченного населения и интенсивность проявленного насилия. Суммируя эти критерии, мы сможем оценить значимость каждого общественного беспорядка. В свою очередь, комбинируя все беспорядки, суммируя их за двадцатипятилетние периоды, мы придем к установлению следующих тенденций. В случае Греции: для шестого века до Р. Х. индекс равен 149; для пятого - 468; для четвертого - 320; для третьего - 259; для второго (первые три четверти) - 36. В случае Рима: для пятого века до Р. Х. - 130; для четвертого - 29; для третьего - 18; для второго - 158; для первого 556; для первого века после Р. Х. - 342; для второго - 267; для третьего 475; для четвертого - 368; для пятого (первые три четверти) - 142. Для Европы значения следующие:
(???)
Если мы будем интерпретировать эти факты с точки зрения рассматриваемой теории, то очевидно, что наиболее сильные скачки происходят в периоды социального, культурного или социокультурного переходов, когда появляется и кристаллизируется новая форма культуры или общества. Единственное несовпадение между значениями внутренних беспорядков и значениями воин заключается в том, что кривая войны несколько отстает (по понятной причине) от кривой внутренних беспорядков. Она начинает расти, когда данное общество оказывается в состоянии транзиции, и опускается вскоре после закрепления новой формы культуры или общественных отношений. Войны, включающие не одно, а два или более обществ - одни из которых могут находиться в состоянии перехода, а другие - нет, несколько запаздывают в своем росте после начала переходного периода, а также отстают в спаде после того, как новая культура или общество стабилизировалось. Иначе главные пики и спады обоих феноменов совпадали бы.
Таким образом, в Греции самые высокие индексы внутренних беспорядков приходятся на пятый и шестой века до Р. Х., на эру перехода от идеациональной к чувственной культуре. В устоявшейся чувственной системе третьего и второго веков до Р. Х. число беспорядков резко падает. В Риме лихорадка революций начинается во втором веке до Р. Х., накануне перехода к доминирующей чувственной культуре, достигшей своего пика в первом веке до Р. Х., в главную переходную эпоху. Вместе с окончательным установлением новой культуры "температура" стала падать в первом веке после Р. Х. и продолжала падать во втором веке. Третье столетие, в свою очередь, было периодом перехода к новой идеациональной христианской культуре; поэтому непокорность росла. К четвертому столетию христианство было легализовано как государственная религия, и христианская идеациональная культура достаточно прочно укрепилась. Далее мы замечаем спад революционного пыла, он стабильно уменьшался в течение пятого столетия после Р. Х., эпохи, характеризующейся беспрекословным доминированием идеациональной культуры и христианских социальных норм.