Ее трофеями будут несколько доведенных до нищенства, опустошенных аннексированных областей и ужасающее разрушение внутри ее собственных границ, которое тотчас же обнаружится, когда будут отодвинуты пестрые декорации финансовой политики с ее военными займами, декорации Потемкинских деревень с их "незыблемым народным благополучием", приобретенным в течение войны. Для самого поверхностного наблюдателя ясно, что даже победившее государство не может рассчитывать в настоящее время ни на какое "военное удовлетворение", которое смогло бы залечить раны, нанесенные ему этой войной. Возмездием за это и завершением «победы» могло бы быть разве лишь еще большее разорение побежденного соперника: Франции и Англии, т. е. тех самых стран, с которыми Германия самым тесным образом связана хозяйственными взаимоотношениями, от благосостояния которых, главным образом, зависит восстановление ее собственного благосостояния. Вот те рамки, в которых для немецкого народа после войны-надо заметить после победной войны-встанет вопрос о том, чтобы действительно покрыть военные издержки, «вотированные» в виде ссуды патриотическим народным представительством, т. е. в том, чтобы взвалить на свои плечи единственный плод победы-непосильную тяжесть налогов вместе с усилившейся военной реакцией.
Если же представить себе худшие последствия поражения, то они-за исключением империалистической аннексии-будут точь-в-точь похожи на ту же картину, которая является неизбежным следствием победы: результаты военных действий в настоящее время так велики и всеобъемлющи, что тот или иной военный исход очень мало может их изменить.
Но допустим на минуту, что победившему государству удастся избежать большого разорения и сосредоточить его, главным образом, у своего противника, связав его хозяйственное развитие всевозможными затруднениями. Сможет ли немецкий рабочий класс после войны успешно вести свою профессиональную борьбу, если профессиональная борьба французских, английских, бельгийских, итальянских рабочих будет подавлена хозяйственным регрессом? До 1870 года рабочее движение во всех странах шло по отдельным руслам. Лишь на мостовой Парижа велись и решались битвы пролетариата. Современное рабочее движение с его неустанной экономической борьбой, с его массовой организацией, основано на взаимодействии всех стран капиталистического производства. Если верно положение, что дело рабочих может развиваться лишь на почве здоровой интенсивно-развивающейся экономической жизни, то оно верно не только для Германии, но и для Франции, Англии, Бельгии, Италии, России. Если же все рабочее движение во всех капиталистических странах задерживается, если там устанавливаются низкие цены, слабые профессиональные организации, ничтожное сопротивление эксплоатации, — тогда не может процветать рабочее движение и в Германии. С точки зрения положения пролетариата в экономической борьбе, усиление немецкого империализма за счет французского является, в конечном счете, такой же потерей, как и усиление английского за счет немецкого.
Но вернемся к политическим последствиям войны. Здесь легче разобраться, чем в области экономической. С давних пор симпатии и партийные мероприятия социалистов склонялись на ту сторону, которая защищала исторический прогресс против реакции. Какая же сторона защищает в настоящей войне прогресс и какая реакцию? Ясно, что об этом можно судить не по внешним признакам ведущего войну государства, как, например, «демократия» или «абсолютизм», но исключительно по объективным тенденциям мировых позиций, занимаемых каждой стороной. Прежде, чем уяснить себе, что даст немецкая победа немецкому народу, бросим взгляд на то, каково будет ее действие на общее состояние политических отношений в Европе. Решительная победа Германии вызвала бы, ближайшим своим следствием, аннексию Бельгии, возможно также аннексию областей на востоке и западе, а также части французских колоний, а вместе с этим сохранение Габсбургской монархии и ее обогащение новыми областями, наконец, она вы звала бы сохранение фиктивной неделимости Турции под немецким протекторатом, что означает фактическое превращение Малой Азии и Месопотамии под той или иной формой в немецкие провинции. В дальнейшем последовала бы фактическая политическая и экономическая гегемония Германии над Европой. Этих следствий решительной военной победы Германии можно ожидать не потому, что они соответствуют желаниям империалистических крикунов в этой войне, но потому, что они являются совершенно неизбежными следствиями мировой позиции Германии, тех противоречий с Англией, Францией и Россией, в которые вступила Германия и которые в ходе войны выросли далеко за свои первоначальные границы. Достаточно представить себе эти результаты, чтобы убедиться, что они ни при каких обстоятельствах не могут привести хоть к сколько-нибудь устойчивому мировому равновесию. Как бы ни было велико разорение, которое война причиняет всем принимающим в ней участие, а тем более побежденным, на другой же день по заключении мира начнутся подготовления к новой мировой войне под предводительством Англии, чтобы сбросить ярмо прусско-немецкого милитаризма, который будет тяготеть над Европой и Малой Азией. Победа Германии будет лишь прологом для следующей мировой войны, лишь сигналом к новым лихорадочным военным вооружениям, а также к расцвету самой черной реакции во всех странах и в первую голову в самой Германии. С другой стороны, победа Англии и Франции приведет Германию, вероятнее всего, к потере, по крайней мере, части ее колоний и имперской земли и уж несомненно к банкротству мировой позиции немецкого империализма. Это же означает: распад Австро-Венгрии и полную ликвидацию Турции. Оба эти государства так реакционны и их распадение настолько соответствует требованиям прогрессивного развития, что в современной конкретной мировой обстановке распадение Габсбургской монархии и Турции не может привести ни к чему другому, как к передаче их земель и народов России, Англии, Франции и Италии. За этим грандиозным разделом и переменой власти на Балканах и Средиземном море последует неотвратимо другой раздел-в Азии. Ликвидация Персии и новое раздробление Китая. Вследствие этого на первый план мировой политики выдвинутся противоречия англорусские и англо-японские, что, возможно, тотчас же непосредственно вслед за ликвидацией сегодняшней мировой войны вызовет новую мировую войну, хотя бы за Константинополь и уж, во всяком случае, сделает ее неизбежной в дальнейшей перспективе. Также и с этой стороны победа приведет лишь к началу новых лихорадочных вооружений во всех государствах-понятно, с побежденной Германией во главе-и вместе с тем к эре неограниченного господства милитаризма и реакции во всей Европе, с конечной целью-новой мировой войны.
Таким образом, пролетарская политика от точки зрения прогресса и демократии перейдет на точку зрения той или другой партии в настоящей войне; приняв в целом ее мировую политику и дальнейшие ее перспективы, она окажется между Сциллой и Харибдой, и вопрос-победа или поражение-при этих условиях превращается, как в политическом так и в экономическом отношении, в безнадежный выбор между двумя порциями палок. Поэтому является совершеннейшим безумием предположение французских социалистов, что, вследствие военного поражения Германии, милитаризм и даже империализм будут разбиты на голову и будет проложена мировая дорога для мирной демократии. Империализм и обслуживающий его милитаризм сведут великолепно свои счеты при всякой победе и при всяком поражении, исключая единственного случая: если международный пролетариат своим революционным вмешательством проведет жирную черту на его счете.
Важнейшим выводом для политики пролетариата из настоящей войны является поэтому неоспоримый факт- что ни в Германии, ни во Франции, ни в Англии, ни в России не следует без всякой критики быть эхом лозунга: победа или поражение; лозунга, который с точки зрения империализма имеет своим реальным содержанием приобретение или потерю в мировом значении, в аннексиях, колониях и военном господстве. Для европейского пролетариата в целом, с его классовой точки зрения сейчас совершенно безразлично-победа или поражение любой воюющей стороны. Война, как таковая, каков бы ни был ее военный исход, является самым крупным поражением для европейского пролетариата, и лишь преодоление войны и принуждение к миру международной борьбой пролетариата-является единственной победой для дела пролетариата. Только эта победа и даст истинное спасение Бельгии и европейской демократии.