Он повернулся и пошел обратно тем же путем, которым пришел. Десять минут спустя он оказался в местном отделении своего банка, разговаривая с одним из менеджеров, у которого был стол в главном зале. Менеджером был молодой человек, азиат, одетый в костюм, с аккуратной бородкой. Он был явно встревожен, когда к нему подошел этот новый клиент, и Балман понял, что, несмотря на все эти хождения взад-вперед, попытки разобраться со всеми событиями, которые, казалось, обрушились на него за последний час, он, должно быть, выглядит наполовину сумасшедшим. Ему больше было все равно.
“Мне нужно снять немного денег”, - сказал он. “И ваша машина, похоже, не работает”.
Менеджер нахмурился. “У нас не было никаких жалоб”.
“Это не имеет значения. Мне не нужно пользоваться машиной. Я хочу снять с тебя немного денег”.
“У вас есть визитная карточка, сэр?” Булман передал свою последнюю оставшуюся кредитную карту и наблюдал, как менеджер вводит его данные в компьютер. Он в недоумении уставился на экран. “Мне очень жаль, сэр...”
“Вы хотите сказать, что у меня нет аккаунта на вас?” Голос Булмана дрожал.
“Нет, сэр. Раньше у тебя был аккаунт. Но вы закрыли его год назад. Вы можете сами убедиться ”. Он развернул компьютер, и вот оно, ряд нулей внизу его счета. Все до последнего пенни было снято ровно двенадцать месяцев назад.
“Я никогда не закрывал свой аккаунт”, - сказал Булман.
“Хотите, я поговорю с главным офисом? . . .”
Однако Балман уже ушел, вскочив со стула и пробираясь через главную дверь на свежий воздух. Что, черт возьми, происходит? Его проездной, затем банковские карты, его мобильный телефон, его машина, теперь его счета ... Это было так, как если бы его личность была изъята из него по частям. Он прислонился к углу здания, чтобы не упасть, и пока он стоял там, мимо поспешил пассажир, бросивший экземпляр его газеты в мусорное ведро прямо перед ним, как будто он хотел, чтобы Булман увидел, что было на первой странице.
Это была фотография его самого.
Булман с ужасом смотрел на это, вспоминая заголовок, который он увидел, когда выходил из своей квартиры. “Журналист убит”. Сейчас он смотрел на тот же заголовок. Он почувствовал, как тротуар качается под ним, когда он шагнул вперед и вытащил газету. История была очень короткой.
Гарольд Булман, журналист-фрилансер, специализирующийся на материалах, касающихся армии и разведывательных служб, был вчера утром найден мертвым в своей квартире на севере Лондона. 37-летний мистер Булман был ранен ножом. Полиция сегодня обратилась ко всем свидетелям, которые могли видеть или слышать что-либо между десятью часами и полуночью, с просьбой выступить вперед. Старший детектив-суперинтендант Стивен Лезер, возглавляющий расследование, сказал: “Мистер Булман вполне мог нажить себе врагов в своей работе, и на данном этапе мы ничего не исключаем.” Гарольд Балман не был женат и не имел близких родственников или друзей.
Это был он. Они говорили, что он мертв! Как они могли совершить такую ошибку? Было ли это причиной того, что его телефон не работал, почему на его счете не было денег? Внезапно все это обрело смысл. Каким-то образом его с кем-то перепутали. И в результате была нажата целая серия переключателей, и его жизнь автоматически оборвалась.
Ему нужно было добраться до телефона. Он должен был поговорить со своими редакторами, с людьми, которые его наняли. У него не было денег. Но в его квартире был телефон. Это был ответ. В любом случае, Булман больше не хотел быть на улице. Он стал не-личностью, человеком-невидимкой. По какой-то причине он чувствовал себя незащищенным. Как он мог быть уверен, что там не было кого-то, кто действительно хотел заколоть его? Он должен был вернуться внутрь.
Он вспотел к тому времени, как вернулся в свою квартиру, и его рука дрожала, когда он пытался вставить ключ в замок. Казалось, он не хотел входить. В конце концов, после трех попыток он понял, что ключ не подходит. И это тоже было невозможно. Не так ли? Он использовал его только прошлой ночью! Но кто-то за последние двенадцать часов вышел и сменил замок.
“Впусти меня!” - крикнул он. Его некому было слушать. Он кричал на стеклянную дверь и кирпичную кладку. “Впусти меня!” Он пнул дверь подошвой ноги. Но стекло было усиленным, небьющимся, а дверь удерживалась на месте мощными магнитными пластинами. Он ударил в третий раз. Теперь он кричал. Любой проходящий мимо подумал бы, что он сумасшедший.