Булману дали немного времени, чтобы собраться с мыслями. Он обдумал то, что собирался сказать. “Послушай меня”, - начал он. “Это все глупая ошибка. То, как ты обращался со мной, возмутительно. Я известный журналист, и я предупреждаю вас—”
“Рад тебя видеть, Джереми”, - перебил Беннетт.
“Это не мое имя”.
“Джереми Харвуд. Ты действительно думал, что мы тебя не найдем?” Эйнсворт положил папку на стол и открыл ее. Булман увидел черно-белую полицейскую фотографию. Он снова узнал себя. Но под этим было другое название.
Он перевел дыхание. “Меня зовут не Джереми Харвуд. Меня зовут Гарольд Балман”.
“Гарольд Балман мертв”.
“Нет”.
“Мы уже проанализировали кровь, которую нашли на ноже в вашем портфеле. Это Булман. Ты убил его ”.
“Нет. Ты совершаешь ошибку. Это все неправильно ”. Булман боролся за контроль. Как мог произойти этот кошмар?
Эйнсворт пролистал страницу в файле. Там были отпечатки пальцев — десять в ряд — и что-то похожее на химическую формулу. “Мы проверили твою ДНК и отпечатки пальцев, Джереми. Они все совпадают. Больше не нужно притворяться ”.
“Ты сбежал из Бродмура два месяца назад”, - сказал Беннетт.
Бродмур? Булман тяжело заморгал. Именно туда отправляли самых опасных заключенных в стране, тех, кого считали невменяемыми преступниками.
“Почему ты убил Гарольда Балмана?” Спросил Беннетт.
“Я. . . Я. . . ” Булман пытался найти ответ, но слова не приходили. Что-то случилось с его мыслительным процессом. Он осознавал, что по его щекам текут слезы.
“Не волнуйся, Джереми”, - сказал Эйнсворт. Его голос звучал почти по-доброму. “Мы собираемся забрать тебя обратно. Ты будешь в безопасности, заперт в своей камере. Ты больше никому никогда не причинишь вреда ”.
“Сегодня днем вас отвезут обратно в Бродмур”, - добавил Беннетт.
“Нет... ” Комната вращалась все увеличивающимися кругами. Булман схватился за стол, пытаясь замедлить это. “ Ты не можешь...
“Мы можем. Приготовления уже сделаны ”.
Дверь внезапно открылась, и вошел третий мужчина. С самого начала он совсем не был похож на полицейского. Он был больше похож на полковника в отставке, лет пятидесяти, с редеющими волосами и лицом, которое стремительно приближалось к старости. На нем был костюм, который не подходил к его коричневым замшевым ботинкам. “Спасибо”, - сказал он. “Теперь я беру все на себя”.
Он не совсем излучал власть, но в его голосе было что-то стальное, что резало прямо в точку. Два детектива немедленно встали и ушли. Мужчина занял их место за столом, напротив Булмана. Его глаза были пустыми и холодными.
“Меня зовут Кроули”, - сказал он. Булман все еще плакал. Из его носа капали слезы. Кроули полез в карман и достал салфетку. “Используй это”, - предложил он.
Булман вытер нос и провел рукавом по глазам.
“Я работаю на разведывательные службы”, - объяснил Кроули. “Филиал МИ-6”.
И вдруг Булман понял. Это было похоже на пощечину. МИ-6! Кто еще мог с такой легкостью перевернуть его жизнь с ног на голову? Если бы он не был так напуган, он был бы в ярости на самого себя. Он должен был ожидать чего-то подобного. “Алекс Райдер...” - прохрипел он.
“Я не говорю, что когда-либо слышал об Алексе Райдере”, - ответил Кроули. Его голос был совершенно безжизненным. “Но я собираюсь сказать тебе вот что. Я мог бы сейчас щелкнуть пальцами, и фургон отвез бы тебя в психиатрическую больницу и запер тебя, и там ты провел бы остаток своей жизни. Гарри Булман был бы мертв, а ты был бы сумасшедшим, который его убил ”.
“Но ... но... ” Булман не мог говорить. Он едва мог дышать.
“Если уж на то пошло, я мог бы устранить тебя сейчас сам”, - продолжил Кроули. “На самом деле я знаю тридцать семь разных способов убить тебя так, чтобы это выглядело совершенно естественно. Некоторые из них быстры. Некоторые из них причиняют боль ”. Он сделал паузу. “Но это не мои инструкции. Мне сказали дать тебе еще один шанс ”.
“Ты ублюдок”. Булман снова плакал.
“Теперь ты можешь идти домой. Ты можешь забыть обо всем этом. Но если вы когда-нибудь снова приблизитесь к Алексу Райдеру, если вы обратитесь к редактору любой газеты, если вы хотя бы упомянете его имя, мы услышим об этом, и в следующий раз мы не будем так щедры. Мы сотрем тебя с лица земли. Ты меня понимаешь?”