Она вывела его из лагеря, подальше от посадочной полосы, а также от открытой площадки, где он ел прошлой ночью. Алекс все еще был одет в часть своей школьной формы — рубашку, брюки и ботинки. Даже с закатанными рукавами ему все еще было слишком тепло и он вспотел, но они не потрудились дать ему свежую одежду. У него была только одна крошка утешения. Ручка с гелевыми чернилами была в кармане его брюк. Даже сейчас у него может быть шанс использовать это. У него не осталось других сюрпризов.
С двумя охранниками позади него и женщиной в нескольких шагах впереди его повели по тропинке, которая шла вдоль берега реки. Лагерь исчез позади них, и, посмотрев вперед, на далекое расстояние, Алекс увидел семейство слонов, умывающихся в сверкающей воде. Это было необыкновенное зрелище, но Алекс не мог наслаждаться им. Не тогда, когда это может быть последним, что он когда-либо видел.
Десмонд Маккейн ждал их впереди, удобно одетый в хорошо сшитый костюм сафари с белым шелковым шейным платком. Казалось, они прибыли к месту назначения. Алекс огляделся вокруг. Ему не понравилось то, что он увидел.
Крутой склон спускался к полосе песчаной гальки, узкому пляжу у самой кромки воды. На пляже стояла стремянка высотой около двадцати футов, а над ней металлическая труба, прикрепленная к ветке дерева. Труба заканчивалась двумя ручками и напомнила Алексу перископ на подводной лодке. На вершине склона была построена деревянная смотровая площадка. Вот где стоял Маккейн.
Алекс уже понял, что здесь может происходить, и производил расчеты. Если бы он спустился на пляж и поднялся по лестнице, он смог бы дотянуться до ручек. Тогда лестницу можно было бы убрать, и он остался бы висеть на трубе. Он был бы достаточно близко к платформе, чтобы иметь возможность поговорить с Маккейном и услышать, что он должен был сказать, но недостаточно близко, чтобы дотянуться до него. Поскольку труба была жесткой, он не смог бы раскачиваться взад и вперед. Другими словами, ему просто пришлось бы оставаться там, пока его руки не устанут и он не упадет.
Вопрос был — почему? В чем был смысл?
“Это не займет много времени, Алекс”, - сказал Маккейн. Он наблюдал, как Алекс впитывает все. “Я поговорю с вами немного, а потом, боюсь, мы начнем. Как я уже говорил вам, мне срочно нужен ответ на три вопроса. Что привело тебя в Гринфилдс? Почему МИ-6 послала тебя? И как много разведывательным службам известно о Ядовитом рассвете?”
Алекс уже решил, что он собирается сказать. “Вам не нужно играть в свои садистские игры, мистер Маккейн”, - сказал он. “Я все равно скажу тебе то, что ты хочешь знать”.
Маккейн поднял руку. “Я не думаю, что ты слушал меня прошлой ночью. Конечно, ты скажешь мне то, что я хочу услышать. Это то, что я пытаюсь донести. Ты скажешь мне все, чтобы защитить себя. Но я должен быть на сто процентов уверен, что ты говоришь мне правду. Не может быть даже малейшего сомнения”.
“И ты думаешь, что пытками я добьюсь этого?”
“Обычно, нет. Есть много ужасных вещей, которые я мог бы сделать с тобой, Алекс. У нас здесь есть электричество, и провода, прикрепленные к различным частям вашего тела, могут вызвать мучительную боль. Мои друзья-кикуйю могли бы вывести вас далеко за пределы выносливости, используя только свои копья, возможно, предварительно нагретые в пламени костра. Мы могли бы отрезать от тебя кусочки. Мы могли бы сварить тебя заживо. И не думай ни на минуту, что я бы колебался сделать что-либо из этого, потому что тебе четырнадцать. МИ-6 явно не думает о тебе как о ребенке, так почему я должен?”
“Является ли часть пытки смертельной скукой для меня?” Спросил Алекс.
Маккейн кивнул. “Храбро сказано, Алекс. Давайте посмотрим, насколько вы храбры через десять минут. ” Он достал носовой платок и вытер лоб. Солнце припекало его лысую голову, и на ней выступили капли пота. “Боль, которую вы собираетесь испытать, будет еще хуже, потому что вы причините ее себе. Вы будете, так сказать, сотрудничать со своими мучителями. И ты сделаешь это, чтобы избежать ужаса, который лежит внизу ”. Он достал пистолет, старомодный маузер с укороченным стволом и белой пластиной из слоновой кости на рукоятке. Это выглядело как что-то из музея. “Я хотел бы, чтобы вы сейчас спустились к реке”, - объяснил он. “Если ты откажешься это сделать, если попытаешься убежать, я прострелю тебе колено”.
Алекс остался на месте. Беккет впервые улыбнулась по-настоящему, и он понял, что она знала, чего ожидать, что она видела все это раньше. Двое туземцев прикрывали его своими винтовками. Если Маккейн промахнется из своего пистолета, они наверняка застрелят его прежде, чем он сделает хоть один шаг. Он взглянул на пляж и на реку. Там, внизу, больше никого не было. У него было неприятное предчувствие, что он недолго пробудет в одиночестве.