Бывает, что не догадываешься, что чего-то не хватает, пока оно у тебя не появилось. Подобно тому, кто родился слепым на один глаз, а потом просыпается как-то утром и обнаруживает, что оба его глаза видят теперь идеально, я не знала, что до поры до времени была лишь получеловеком. И я не знала, что бывает по-другому, пока не встретила Стеллу. Встретив ее, я стала полноценным человеком. Быть полноценным — это смотреть на мир двумя хорошо видящими глазами. Глазами-близнецами. Не знаю, как это еще объяснить. Не было ничего такого, чего бы я не могла ей рассказать, потому что казалось — она это уже знает. Это было как делиться чем-то с самой собою; единственное отличие — Стелла меня не осуждала, равно как и я ее. Наоборот, все, что бывало постыдным, болезненным, мучительным и унизительным, превращалось естественным образом в повод для бурного веселья.
Уж если ко мне нелегко было относиться с симпатией, то к Стелле — почти невозможно, хотя вот муж мой ее любил, что имело свое объяснение, поскольку он любил и меня. Притом что она была самым блестящим человеком из тех, кого я лично знала, ее честолюбие ограничивалось желанием разбогатеть, причем быстро. С этой целью она придумывала всяческие схемы, но почти никогда не доводила дело до логического конца.
Кроме того, она ошибалась с выбором: три раза выходила замуж и все три раза разводилась. Все ее мужья слишком много пили, и, по причинам, которые мы никак не могли понять, каждого из них вскоре после женитьбы на Стелле увольняли. За исключением одного, который с самого начала не имел работы. Этот брак продолжался дольше всех, не дотянув немного до трех лет.
Мы со Стеллой были совершенно не похожи. Она была высокой, у нее были пшеничного цвета волосы и изящные, прелестные черты лица. Хотя она была единственным ребенком в семье, жившей в штате Миссисипи, и, кстати, так и не избавилась от своего южного акцента, однажды она мне сказала: «В наших прошлых жизнях мы были сестрами. Сестрами-близнецами».
Сестрами-близнецами.
Как близнецы Делман, только без сходства с хомяком.
Еще одна возможность попасть в рай
Банни и Андреа случайно встречаются в очереди на обед, и Андреа рассказывает про свой утренний сеанс у доктора Фитцджеральд. «Я теперь другая женщина», — смеется Андреа, затем пихает локтем Банни, чтобы та посмотрела на Нину, пересекающую столовую в направлении Антуана, который стоит в дальнем конце, подпирая стену. Нинин укороченный розовый свитер едва достает до пояса красной юбки. Этот пояс подвернут в четыре, а то и пять слоев; Андреа вспоминает, что аналогичным образом после уроков она и все другие девочки из Католической школы подвертывали пояса своих плиссированных клетчатых юбок. Нижний край Нининой юбки немного не достает до середины бедра. Ноги голые; обута Нина в черные туфли без каблуков, но с заостренными носами, как это принято у туфель на шпильках. Нина купила эти туфли на eBay, где, как она рассказывала Банни, покупает всю свою одежду, в основном винтажную. Примерно 1960-х годов. Точнее, начала 1960-х. Такую одежду носили моды, а не хиппи, и Нина действительно чем-то напоминает Твигги, культовую модель той эпохи, разве что Твигги была потолще Нины. Иногда Нина и Банни болтают друг с другом об одежде и моде.
— Десять к одному, — говорит Андреа, — что на ней нет трусиков.
После средней школы, вместо того чтобы устроиться на работу, путешествовать по стране в поисках себя или пойти в нормальный колледж, Нина поступила в Библейский колледж, поскольку ее мать — одна из тех больных на всю голову членов секты «Рожденные свыше», что шагу не сделают, не помолившись, и если бы только Нина попросила Христа о помощи, он бы и в ней все наладил.
— Как в том случае с машиной. — Ее мать уже замучила всех историей про то, как однажды на пустынном участке дороги ее машина сломалась, аккумулятор в мобильнике сел, но ей не было страшно. Она знала точно, что делать: молиться. Она умоляла Иисуса починить ее машину и, видимо, застала Иисуса в тот момент, когда Он был относительно свободен от необходимости отвечать на молитвы голодающих, умирающих и прочих страдальцев, даром что на свете столько разновидностей подлинного страдания, так как при новой, предпринятой после молитвы, попытке повернуть ключ зажигания двигатель завелся и довольно, словно кот, заурчал.
Нина не делает тайны из своего влечения к Антуану. Вероятно, большинство местных женщин испытывали бы влечение к Антуану, если бы не то обстоятельство, что у большинства из них не осталось полового инстинкта. Антуан родом с Гаити. Из города Порт-о-Пренс, название которого подходит по звучанию Антуану с его царственной осанкой. Высокий, мускулистый, с задранным кверху подбородком. Глядя на него, Нина наматывает локон на палец, а Андреа говорит Банни: