Глава выставил в мою сторону ладонь, жестом предлагая подождать.
— …говорил же, жить здорово хотят все, не только знаменитости. Ваши дела не каждому нравятся, — вещал Григорьев. — Я имею в виду серьёзных критиков.
— Сам знаю. Помнится, я заметил подозрительное геополитическое совпадение: «родина» по-английски fatherland, по-немецки Vaterland, а по-украински «батькивщина». Думал, это на что-то намекает и что-то символизирует. А родственники взяли и разбили мои глупые теории. Напомнили русские слова «отечество» и «отчизна». Я, балда, не подумал.
— А здесь не совпадение. В вашем Агентстве много жуликов. Ваш любимый контингент.
— Они не все…
— Но вы набирали жуликов намеренно.
— Тем не менее, взял я не всех, кого хотел. Проверка на вшивость. Знакомо?
— Ваш подчинённый любил всякие разные игры. Как-то раз он предложил другу забить козла. Вы решили, будто они хотят забить лично вас. Битой. Хорошо хоть, вы их в кутузку не отправили.
— Что поделаешь, жизнь у меня собачья. Каждый день хожу туда-сюда, словно тигр в клетке. В интервью упоминал.
— Мой коллега поинтересовался: почему именно тигр? Сергеевский путает Тимура и Амура?
Не буду гадать, кто они и чем знамениты. Собеседник доктора схватился за голову, очки перекосились. Красноречиво цыкнул зубом.
— Я вам умную вещь скажу. Не подчинённым он был, а кандидатом в подчинённые. Я его проверял на вшивость.
— Ага. Слышал версию, что вы его не на вшивость проверяли, а на пархатость. В обоих смыслах этого слова. Притом, что вы Моисеевич, ваши бабка, дядя, двоюродный брат и прадед — Гусманы, да и прадед до крещения Самуил.
Мне было всё равно, из какого народа родственники главы «агентства». Главное, чтобы он повернулся к экрану, благо, что платят теперь не за время соединения. А то отключусь. Что ещё делать? Я не медведь, заломать не могу.
Собеседники поболтали ещё немного. Новой темой стала первая параллельная Земля, где за время моего отсутствия начался двадцатый век. Так называемое «Прошлое». Глава отыскал в нём целую кучу агентов.
— Знаю я ваших осведомителей, негде пробы ставить. Возьмём хотя бы одного, который лично посетил ваш офис два года назад. Джентльмена и бравого деятеля колониализма. В первой группе есть вполне себе мулат, удивляюсь, как тот его переносит. Впрочем, вместе они не работали.
— У вас какие-то претензии?
— Слышали мы про вашего джентльмена удачи. В нашей истории его обвинили в нарушении некоего закона и упекли в тюрьму. Предпосылки начались раньше, посадили бы в любом случае. Зачем вам агент-правонарушитель, хотелось бы знать?
— Ваша картина неполна. Его напарник жуликоват в меньшей степени. Первый его, второго, временами задевает подколками. Второго тоже посадили, но его я как раз не взял.
— Тогда почему вы завербовали именно первого, более жуликоватого?
— Повторяю, ваша картина неполна. В мою агентуру кроме этого самого господина вошёл его камердинер. Он, заметьте, как человек немного другой. Вы скажете, у меня классовый подход? Я слугу не идеализирую, но он хочет вырваться из своего социального положения. В нашей истории он пошёл в спортсмены, то ли футболист, то ли крикетист. Выясняю подробности.
— Не знаю, кем он станет. Помните, жителям девятнадцатого века внушили, будто они живут в Матрице? Слуга до сих пор верит. Кстати, другой наш агент. Служит консультантом в Московском уголовном сыске. Мой прямой предок работал при нём судмедэкспертом.
— Не в уголовном сыске, а в сыскной части. Не искажайте.
— Без разницы. Вы его изучали по историческим трудам?
— У меня есть знакомый историк Бобров, скажу спасибо его исследованиям.
— Труды историка я читал. Знаем мы того детектива. Великий сыщик в молодости хотел быть уголовником. Наклонности у него. Кто его разберёт, вполне возможно, он стал бы уголовником, если бы не форс-мажор.
— Не приукрашивайте. Он не такой прям великий, до Путилина и Кошко ему далеко.
Когда они обратят внимание на несчастного врача? Скоро отключусь.
— Есть кое-какой аспект. Ваш духовник, который хотя бы в штат не входит.
— По-вашему, я отбирал батюшку по картине Перова «Чаепитие в Мытищах»? Ошибаетесь, дорогой товарищ.
— Не знаю, что вы ответите, но я не понимаю ваше пристрастие к обращению «товарищ». У Газманова «господа офицеры», а вы тоже рамсы попутали.
Профиль «Сергиуса» побледнел. Будь усы, они бы наверняка отвалились, как у «Кубовича» в номере Петросяна (для меня это было всего пять лет назад…).