— Я подожду, если ты хочешь развлечься.
Ирт говорил по-прежнему мягко, на выдохе пор. Уменьшился в росте, ширине плеч — пусть гнев уйдет, Тим успокоится, поверит в готовность охотника ждать.
— К тому же интересно узнать, как ты развлекаешься в Нишах Земли.
И Тим рассмеялся во весь голос. В глазах высветилось безумие. Не такое нежное, как у Чаги, совсем другое — с оттенком гнева и ярости. Откинул голову, а темные мокрые пряди так и остались приклеенными ко лбу.
— Как развлекаюсь?! Я разучился развлекаться с тех пор, как стал Чагой. Поэтому избавь меня от игр, Ирт. Пойдем в гостиницу и продырявь меня проклятыми щупальцами!
Землянин ударил в грудь открытой ладонью. Так сильно, что Ирт качнулся и чуть не потерял равновесие. А собственность развернулась и пошла прочь. Чуть раскачиваясь на ходу и будто никуда не спеша. Ростки закрутились внутри гневными спиралями, и Ирту пришлось застыть, убаюкивая их. Смотреть на тянущуюся вслед за Тимом цепочку мокрых следов. Гнилой медергом! А в конце концов он порвет маленького землянина, что бы там не произошло.
Не сегодня. Завтра. На Луне. Может быть…
Ирт передвигал две человеческие конечности в размеренном ритме. Не смотрел ни на мелькающие вдоль дороги огни, ни на людей с их мертвой мишурой вокруг тел. Неторопливо шел на запах, в котором угадывался страх и горечь обреченной зверушки. И еще что-то, чего он пока не мог определить. И эта неясность только разжигала жажду.
У высокого ствола земного сооружения он остановился и задрал голову. Мог взлететь, изменив тело, а мог забраться, как двуногая тварь с Земли. Ладья для подъема лежала пустой, и Ирт шагнул внутрь, не касаясь шестов вдоль борта. Она стала плавно подниматься, притормаживая у каждой очередной Ниши, что висели друг над другом. Части гостиницы отличались формой и цветом. Все были сделаны из того, что люди называли деревом — убитым и высушенным до каменной твердости. Тим забрался в самую высокую Нишу. Ирту пришлось терпеть зависание ладьи у каждого входа, у полукруглых и квадратных, двойных и одинарных дверей. Несколько Ниш ладья пропустила, видимо, их заняли человеческие выползни.
На самом верху изоморф шагнул на короткий тесный мостик, тянущийся стеблем из распахнутого проема. Ниша, в которую зашел Чага, легко покачивалась под Иртом на воздушной подушке. Ее сплели из ветвей, словно блюдо для высушенных раудов. Внутри плавал полумрак, и у выреза в стене виднелась белая фигура. Чага стоял спиной к входу, смотрел в сторону водных Просторов. Гигантских водных Просторов Земли. Таких не было на Орфорте, густо оплетенном рукавами широких и узких рек.
Ирт приблизился к Чаге так же медленно и размеренно, как шел к гостинице. Нужно удержать внутри жаждущие немедленного яростного нападения ростки. Притворяться, притворяться. Иначе невидимая плеть хлестанет и вырвет добычу. Ирт подошел сзади и обвил частью самого себя окаменевшую зверушку.
— У меня только одна одежда, — глухо сообщил Тим.
— Помочь снять?
— Иди к черту, изоморф!
Голос осип на последнем звуке, выдавая жажду и страх Чаги. Это хорошо. Ирт продолжил меняться, обвивать каменное, но и не сопротивляющееся тело. В белом, все еще влажном от купания одеянии.
«Если он окажется на грани, то ты получишь электромагнитный разряд…», — услужливо напоминали соки.
Пусть следователь идет к червям. Чага не окажется. Пока. Сначала шея, где так много переполненных кровью вен. Потом туда, где в нежном тепле плоти бьется испуганным зверьком сердце. Ирт терял ощущение разделенности. Казалось, вот-вот и вырвет из дрожащего в куполе ствола человека тайну его невидимых трансформаций, что отражались в странных глазах.
«Ты пророс в него, Ирт. Пророс гораздо глубже, чем думаешь сам».
Глава 16
Межа
Обнявшись, они шли под дождем по полупустому городу. Теплые струи сделали волосы Джеки еще темнее, а по лысому черепу Майкла вода текла, не задерживаясь. За уши, по шее и под ворот рубахи. Губами он собрал капли воды с холодного виска Джеки.
— Ты же замерзла.
— Нет. Меня греет твоя рука.
— Хоть что-то, — хмыкнул Майкл.
Даже в зимнюю погоду ему хотелось скинуть перчатки, и раздражала шапка. Идеально поддерживала температуру силовуха. Но постоянно таскать ее на себе — слишком расточительно.
— Может, долетим до дома на скутере, Джек?
— Ни за что! Это так романтично — гулять под дождем и согреваться объятьми.
— А потом простудишься, будешь кашлять и разбрасывать по дому мокрые носовые платки.