Все-таки они с Жаклин слишком разные. Она радовалась среди аттракционов, искала впечатлений, остроты чувств. Ее не волновал вопрос, зачем и куда двигаться в целом. Маршрут по облакам, победа в ледовом бильярде дарили достаточное количество пройденных рубежей. Джеки собиралась лететь на экзопланете, а точнее с Майклом, потому что считала, что им надо быть вместе, а жизнь среди космоса просто еще один неведомый аттракцион. С ней Джеки справится. Как и с остальными рубежами. Но Майкл боялся, что сделает ее несчастной. И оттолкнуть тоже боялся.
— Знаешь, когда мне было семь лет, мама увлеклась идеей естественной жизни. У нее был свой сад, птичник и она удила рыбу. Отщипывала пару молекул от чего-нибудь настоящего, отправляла в синтезатор и получала исходный продукт.
— Что в этом натурального? Она же все равно пользовалась синтезатором.
— Она говорила, что получает мясо в средовом контексте, а не отпечаток коровы, которая сдохла тысячу лет назад. В программу котлет до сих пор заложено филе тысячелетней коровы, и съели его уже триллионы раз. Это ненормально и невкусно, считала мама.
— Круто!
— Свежесть еды — ее девиз. Только она не многое умела готовить сама.
— А ты хотел что-то особенное? — улыбнулась Джеки.
— Еще как. Тянучки из слоеного шоколада. Меня угощал ими сосед. Но я хотел целый мешок тянучек.
— Ты попросил у мамы?
— Она была против, сказала, что не купит, потому что в них нет ничего натурального. Позже отец объяснил, что она боялась.
— Боялась чего?
— В те времена полиция поймала преступную группу, готовившую технодиверсию с синтезаторами. Знаешь эту историю?
Джеки нахмурилась и покачала головой.
— Несколько человек хотели встряхнуть общество, вывести его из тупика. Пытались внести поправки в технокарты синтезаторов, чтобы на порядок уменьшить точность воспроизведения.
— Но это бы убило кучу людей! Псевдовода, псевдоеда — это смерть.
— Умерло бы около полутора миллиардов по тогдашним оценкам. Но катастрофа, с точки зрения диверсантов, расшевелила бы землян, выдернула из благополучного прозябания.
— Скоты!
— Неужели ты не слышала? Это была громкая история. Мне казалось, ее знают все.
Джеки пренебрежительно дернула плечом. Ее никогда не интересовали проблемы общества, громкие скандалы и политические вопросы.
— Лучше скажи, что ты сделал? Чтобы получить тянучки.
— Мы как раз изучали основы клоноинженерии, и я сделал полнофункциональный клон собственной мамы.
— Ничего себе!
— Отправил его в магазин, чтобы он купил не программу, а мешок слоистых тянучек, синтезированных прямо на месте. Я их съел за один вечер.
— И что?
— Все быстро выяснилось. И отец сильно рассердился. Поругался с мамой, а потом сделал мой клон и заставил его простоять в углу целый день. Он выглядел таким несчастным, а я себя чувствовал таким. Ходил мимо и просился сам стоять в углу, но отец не позволил.
— И это избавило тебя от криминальных наклонностей?
Майкл внимательно посмотрел на Джеки и пожал плечами.
Он почувствовал подступающее волнение. Ладони вспотели. Стоило ли ей сказать все прямо сейчас? Нет, позже. Сегодня их ждала короткая пробежка под дождем от межи до дома-шляпы. «Красный карлик» и длинная ночь. У них еще будет время для серьезного разговора.
С легким стоном Джеки опустилась ему на грудь и вытянулась. Волна наслаждения откатывалась, рождая истому, и он медленно обвил руками легкое тело. Ее кожа влажная, горячая, дыхание рывками торопилось догнать сердце. Майкл чувствовал, как оно бьется рядом с его грудной клеткой и между полукружий грудей. Они лежали так какое-то время. Майклу всегда нравилось молчание и неподвижность после секса. Нежная дрема, которая бродила под изнанкой век. Но Джеки надолго не хватало. Она поводила пальцем вокруг его соска, подняла голову, ткнулась губами в подбородок и стала смотреть с вопросительным ожиданием.
— Почему-то мне кажется, что тебя клонит в сон, Майкл.
— Ничего подобного. Я помню, у нас же большие планы.
И он напряг лоб, стараясь отобразить на лице бодрость и готовность действовать. Джеки завозила пальцами ног по его стопам.