Кузьмичев в сопровождении собак осторожно направился в дом.
Охранник по-прежнему был вырубленный, все тихо и спокойно. Сергей вернулся на второй этаж, здесь нашел узкую лесенку, ведущую на чердачный этаж.
В чердачной комнате он открыл окно, выбрался на крышу. Ветки деревьев буквально переплетали все вокруг.
Кузьмичев по ним перебрался до основного ствола, от него – по другим веткам – достиг следующего дерева, и вдруг под ногой одна из веток сломалась.
Раздался треск, и тут же собаки подняли безумный лай.
Сергей уже напропалую стал пробираться к следующему дереву, чтобы достичь забора, несколько раз едва не сорвавшись вниз. Собаки лаяли еще громче и отчаяннее, в доме проснулись люди, поднялись крик, суета.
Кузьмичев – уже за забором – полетел с дерева прямо на землю, за спиной раздались крики, затем выстрелы.
Он поднялся и, не оглядываясь, ломанул в темноту, в самую чащу леса, оставляя на собой ночную чехарду с людскими голосами, собачьим лаем, выстрелами.
По шоссе редкими огнями проносились машины.
Сергей остановился на обочине, стал размахивать руками. Наконец притормозил грузовик, Кузьмичев забрался в кабину, и машина помчалась к ярким огням города.
Утром возле городского управления милиции кипела традиционная милицейская жизнь – подъезжали и уезжали служебные машины с мигалками, покидали территорию управления дежурные наряды, толкались при главном входе посетители.
Среди них – Кузьмичев. Дождался своей очереди, бросил дежурному:
– К майору Гурину.
– Пропуск заказан?
– Нет.
– Звоните по местному… – дежурный посмотрел в телефонный список. – Триста семнадцать.
Сергей подошел к служебной телефонной кабинке, набрал номер. В трубке раздался голос секретарши.
– Приемная Гурина.
– Здравствуйте, – сказал Сергей. – Моя фамилия Кузьмичев. Сергей Андреевич. Могу я попасть на прием к товарищу Гурину?
– По какому вопросу?
– По личному. Назовите фамилию майору, он знает.
– Минуточку… – Было слышно, как секретарша сообщила своему начальнику: – Михаил Иванович, звонит Кузьмичев Сергей Андреевич. Говорит, вы знаете, по какому он вопросу… Хорошо, закажу, – и сказала Кузьмичеву: – Предъявите паспорт дежурному, и вас пропустят.
Сергей стал ждать, когда дежурному позвонят, и вскоре тот громко выкрикнул:
– Кузьмичев! – и с интересом уставился на подошедшего.
Кузьмичев отдал паспорт, милиционер некоторое время поизучал его.
– Третий этаж, семнадцатая комната.
Беспрепятственно, без всякого досмотра, Сергей прошел в большой холл, оттуда к лифтам.
Секретарша, увидев посетителя, кивнула:
– Сейчас предупрежу. – Сняла трубку внутренней связи: – Михаил Иванович, Кузьмичев, – и кивнула Сергею: – Проходите.
Гурин, увидев Кузьмичева, подниматься не стал, просто внимательно стал разглядывать его.
– Никак не ожидал. – Показал на стул: – Читал, что вас похитили?
Сергей молчал и продолжал стоять.
– Садитесь, садитесь… – повторил майор. – И излагайте. С чем пожаловали?
Неожиданно Кузьмичев выхватил пистолет, направил на Гурина. Тот успел метнуться в угол, и в ту же секунду посетитель нажал на курок.
Майор повалился за стол, Кузьмичев снова нажал на курок – осечка.
Выстрел не получился.
Сергей отбросил оружие и метнулся из кабинета.
Взвизгнула секретарша, распластавшись на стенке. Сергей, не обращая на нее внимания, с ходу толкнул дверь и выскочил в коридор.
Он бежал к лифтам.
Из кабинета выскочил Гурин:
– Держите!.. Держите, он пытался меня убить!
По пути на Кузьмичева налетели, сбили с ног, несколько человек сразу навалились на него, крепко прижали к полу, закинули руки за спину.
Кто сидел в одиночке, тот знает: холодные пустые стены, решетка под потолком, вонь со всех мест, постоянный гул в ушах.
Кузьмичев сидел на прикрученном к стене лежаке, ждал вызова.
Наконец открылась металлическая решетчатая дверь, два конвоира расположились по обеим сторонам.
– На выход! – приказал один из них.
Кузьмичев поднялся с жесткого лежака, выполнил команду. Руки его были схвачены наручниками.
Его повели по узкому длинному коридору – один конвоир впереди, второй сзади.
Остановились возле комнаты следователя, на всякий случай произвели обыск, ощупав подследственного сверху донизу. И только после этого ввели внутрь.
Следователь, лысоватый, худощавый с золотыми вставными зубами, громко попивал из большой чашки чай. Он поднял голову, с любопытством посмотрел на вошедшего. Кивнул на металлический стул.
Сергей, чуть помедлив, присел. Конвоиры покинули комнату.
Следователь отставил чашку, не спеша нашел в компьютере дело Кузьмичева.
– Фамилия, имя, отчество?
– Кузьмичев Сергей Андреевич.
– Год рождения, место рождения, где работали?
Сергей промолчал.
– Не слышите вопроса? – поднял на него глаза следователь.
Кузьмичев сдержал раздражение:
– Слышу.
– Отвечайте.
– Не вижу смысла. Все данные у вас в компьютере.
– Существует форма допроса.
– А я не хочу участвовать в формальном допросе! – Сергей даже приподнялся. – Или предъявляйте обвинение, или я не отвечу больше ни на один вопрос.
Следователь усмехнулся:
– А вы знаете, в чем обвиняетесь?
– Вы разговариваете со мной как с идиотом. Давайте протокол, я подпишу.
– Протокол – о чем?
– О намерении, которое, к сожалению, не реализовал.
– Называйте вещи своими именами. О намерении убить?
– Называю. Да, о намерении убить.
– Мотивы?
– Личные.
Следователь занес все сказанное в компьютер, налил из чайника кипяток в кружку, бросил в чашку заварной пакетик.
– Не желаете?
– Нет, спасибо.
Следователь попытался сделать глоток горячего чая, у него это не совсем получилось.
– Что значит – личные? Я имею в виду мотивы.
– Неприязнь к данному господину.
– Чем вызвана?
– Из-за него я был выгнан с работы. А у меня жена и ребенок.
– Откуда оружие?
– Купил.
– У кого?
– У случайного человека.
– Где?
– За городом. На автобусной остановке.
– Что делали за городом? Цель поездки?
– Искал работу.
– Конкретно – место встречи?
– Поселок Западный. Остановка при въезде в поселок.
– Продавец сам подошел к вам?
– Подошел, спросил, не хочу ли приобрести пистолет. Ответил – хочу. Я думал о мести.
– Сколько заплатили?
– Недорого. Пятьсот рублей. Ему нужны были деньги.
– Можете описать внешность человека, продавшего вам оружие?
– Внешность как внешность. Судя по всему, бомж. Думаю, он где-то подобрал пистолет. Или украл.
Следователь полопотал пальцами по клавиатуре, подождал, когда из принтера выйдет отпечатанный лист бумаги.
– Прочитайте и подпишите.
Сергей пробежал текст глазами, взял ручку, чиркнул свою фамилию. Следователь с интересом и сожалением посмотрел на него.
– Даже как-то странно… Непривычно. Что ж вы так легко подписываете все? Не боитесь?
– Кого?
– Я бы сказал – чего. Загреметь на полную катушку?
– Не боюсь. Такой характер. Если уж на что-то решусь, остановить трудно.
– А жена? Ребенок?
– Даст Бог, все образуется… – Кузьмичев поднялся. – Мир не без добрых людей… Можно идти?
Следователь нажал на столе кнопку, кивнул вошедшим конвоирам:
– В камеру… – и бросил на прощание: – Удачи… коллега.
Сергей повернул голову, усмехнулся:
– Спасибо. Запомню, коллега.
Тишина в камере такая, что звенит в ушах. Иногда до слуха доносились голоса охраны, и снова тишина. В зарешеченном окне ночь – будто нарисованная.
Послышались приближающиеся жесткие шаги, загремел ключ в замке, дверь камеры открылась, и конвоир скомандовал: