Космодесантник почти добрался до алтаря. Он медленно шел, проверяя лежащие вокруг тела на наличие признаков жизни. На глаза попадались валяющиеся вперемешку трупы, одни в окровавленной форме гвардии Рас Шакех, другие — покрытые язвами, сцепившиеся в смерти так же, как и в последние минуты боя. Похоже было, что солдаты держали оборону, пока у них не кончились боеприпасы, под конец переключившись на ножи, приклады и кулаки.
Тела пяти Сестер Битвы лежали среди прочих убитых, каждое чуть выше предыдущего на ведущих к алтарю ступенях. Они отступали постепенно. Брошенные огнеметы с опустевшими баками и болтеры с иссякшими обоймами отмечали их путь. Каждую из сестер окружала груда вражеских трупов. Они убили не один десяток мутантов. Достойный результат, в полном соответствии с репутацией их ордена.
Ингвар упорно двигался вперед, ища одну женщину, которая должна была находиться здесь, ведь ее судьба заключалась в том, чтобы защищать это место до самого конца. Наконец он нашел что искал. Она была наполовину погребена под серыми лапами покрытого мухами мутанта, и космодесантник поначалу подумал, что опоздал. Шлем слетел с головы Сестры Битвы, и темную кожу покрывали многочисленные порезы.
Ингвар наклонился, поднял тело мертвого мутанта, прижимавшего женщину к полу, и отбросил его в сторону. В этот момент Сестра Битвы слабо вздохнула и открыла глаза. Поначалу они были мутными, но постепенно прояснились.
Байола посмотрела на него. И улыбнулась.
— Твоя судьба, — прохрипела она, — быть здесь.
Ингвар кивнул, расчищая площадку вокруг и оценивая нанесенные ей повреждения. Нагрудник был пробит в трех местах. Зазубренный кусок металла торчал из глубокой раны под ребрами. Оттуда все еще сочилась кровь, густые темные капли падали на камни. Ей оставалось недолго.
— Так же как и твоя, — ответил он печально.
Хафлои спускался на нижние уровни Галикона. Его руки и ноги пульсировали. Все тело по-прежнему болело, и молодой космодесантник приходил в замешательство из-за этого постоянного напоминания о темных силах, которые с такой легкостью вывели его из строя. Несмотря на то что он смог участвовать в бою, Кровавый Коготь понимал: он не вернул свою полную силу. Тяжесть вражеского колдовства все еще донимала его, раздражая, заставляя вспоминать о своей неудаче.
Двигаясь по бесконечному переплетению тоннелей и коридоров, светильники в которых мигали при каждом выстреле тяжелых орудий, он был поражен тем, как сильно опустела цитадель. Немногие встреченные им гражданские, слишком молодые или слишком старые, чтобы принимать участие в боевых действиях, разместились в бункерах, разбросанных по всему верхнему городу. Все остальные стояли на внутренних стенах или сотрясающихся парапетах цитадели. Он прошел мимо группки подростков, сгорбившихся под весом ящика с болтерными снарядами. Затем увидел, как несколько пожилых женщин сообща перетаскивают раненых в полевые госпитали, развернутые в часовнях.
Когда-то Хафлои почувствовал бы презрение к их потугам. Но не теперь. Смертные вкладывали в эту битву все силы, которые у них имелись. Кровавый Коготь видел, с каким уважением относится к ним Ольгейр, и это его немного зацепило. Может быть, он наконец начал взрослеть.
Космодесантник продолжил свой путь и снял шлем. Только в этот момент он заметил, что его система связи повреждена. Похоже, ее выжгло и разъело каким-то шальным комком кислотной слизи.
Хафлои улыбнулся. Он ничего не имел против того, чтобы провести немного времени наедине с собой. А учитывая то, что он собирался сделать, ему, скорее всего, в любом случае захотелось бы отключить возможность получать сообщения.
Кровавый Коготь всмотрелся в длинный коридор, ведущий к апотекариону, где, как он знал, его ждали Бальдр и Ингвар. Светильники здесь были очень тусклыми, как будто какая-то локальная утечка энергии вывела проводку из строя. Хафлои прислушался.
Ни звука внутри. Только приглушенный, несмолкающий рев битвы, кипящей за стенами.
Кровавый Коготь замешкался, в последний момент засомневавшись в правильности своих действий.
Намного проще было бы поступить согласно приказанию. Он, безусловно, был обязан Бальдру не меньшим, чем собственной жизнью, за помощь в ущелье, и приказы Гуннлаугура были предельно ясны. Мастерство Гирфалькона в обращении с клинком уступало только навыкам Вальтира, и оно было нужно на стенах.
Поэтому Хафлои почти что выполнил свою задачу. Он готов был отправиться вниз, в медицинский отсек, и присматривать там за бесчувственным Фьольниром. Лишь в последний момент его непокорность взяла верх. Кровавый Коготь покачал головой и взъерошил приглаженную шевелюру, возвращая ей естественную ржаво-оранжевую растрепанность.