— Как я могу вам верить? — спросил он. — После всего, что вы учинили?
— Можете сомневаться, но я свою часть нашего договора выполнил. Остальное меня не волнует. Как вы распорядитесь этой информацией — ваше дело. Но поверьте, вам придется туго.
— Да, я видел, чем вооружены полицейские, — О’Шэнан криво усмехнулся. — Конечно, я бы посмотрел на всё вблизи. В Бларни что-то есть?
— Нет.
— Уверены?
— Производство находится в Корке. Адрес указан в конверте. Еще есть филиал в Дублине.
О’Шэнан наконец взял конверты.
— Вы не сказали, куда я должен прислать вам обещанное, — произнес он.
— В замок Хоэцоллерн. Точный адрес, думаю, найдете. Я его не знаю, к сожалению. Отправьте на мое имя. И еще, если вас не затруднит, перешлите туда же лошадей и машины из гаража, — я протянул ему еще один конверт. — Там доверенность на вас и чек на оплату дорожных расходов.
О’Шэнан посмотрел на меня в крайнем изумлении, но конверт взял.
— Сделаю, как вы просите.
— Вот и замечательно. Тогда прощайте.
Я развернулся, чтобы уйти.
— Эгихард, вы собрались уезжать? Когда?
— Прямо сейчас.
— Погодите еще минуту. Можно с вами перекинуться парой слов наедине? И чтобы оборотень отошел подальше. Как я понял, у него очень острый слух.
Финбарр и не подумал двигаться с места, уставив на мага желтый, чуть светящийся во тьме взгляд, полный подозрений.
— Это личное, Финбарр, — Энгус смотрел на него как на досадливую помеху.
— Личное? Вы про Ашлин что ли хотите поговорить? Так я в курсе.
— В курсе чего? — Энгус перевел взгляд на меня, лицо его стало мрачным как небо в грозу.
— Ничего, — ответил я, убрав со своего лица все эмоции. — Или спрашивайте или я ухожу.
О’Шэнан хмуро посмотрел на нас обоих.
— Вы ее околдовали, Эгихард? — спросил он максимально понизив голос, хотя знал, что Финбарр его все равно расслышит. — Когда вы уехали, она рванулась следом, чуть не обезумев.
— Думаю, вам показалось. Ваши маги ведь тоже как с цепи сорвались, собираясь меня изловить.
— Нет, это совершенно другое. Страсть в глазах женщины сложно спутать с чем-то иным, — О’Шэнан не сводил с меня тяжелого взгляда. — Кроме того, она рассердилась и сказала, что я поздно спохватился и что она с вами переспала.
— Эм… — только и произнес я. — Неожиданно. Я конечно, не привык, знаете ли, обвинять женщин во лжи. Но…
— Просто скажите, это правда или нет. Пожалуйста.
Я молчал. Но потом подумал, какого черта?
— Простите, Энгус, не знал, что она была вам так дорога.
О’Шэнан, проигнорировав насмешку, поглядел на меня с неверием.
— Но как? Точнее, когда? У вас же не было даже времени… — он вдруг осекся, опустил взгляд на мою руку. — Времени! Точно же! Ваши часы тогда дали сбой. Вы что — можете замедлять время⁈
В его глазах отразился чуть ли не ужас.
— Послушайте, сочувствую вам насчет Ашлин. Но вы мужчина в возрасте и, уверен, с большим опытом. Найдете другую.
О’Шэнан горько усмехнулся.
— Другую… Я уже четырежды вдовец. Все мои жены умирали, так и не успев родить первенца. Словно на мне проклятие…
Он отвернулся от нас, снова сложил руки на ограде, уставив пустой взор на лошадей.
— То есть вы и Ашлин хотели подобную же участь? — поинтересовался я. — Да вы просто какой-то Синяя Борода, Энгус. Или скорее король Кономор ап Татвел*.
— Можете насмехаться и злорадствовать. Но как раз по этой причине я ее и оттолкнул когда-то. Однако это не значит, что ее судьба мне безразлична, хотя бы как судьба коллеги, — произнес он не оборачиваясь.
Я присмотрелся к нему внимательнее.
— Знаете, Энгус, а на вас действительно проклятие.
О’Шэнан, ошарашенный, обернулся ко мне.
— Что⁈ — выдохнул он, не веря.
— Но вы ведь знаете, что на высшего мага проклятие может наложить только черный маг. Вы вместе с отцом убивали последнего?
— Отец много раз проверял меня на предмет проклятий. Как и другие высшие. Они ничего не нашли.
Я шагнул к нему, протянув руку. О’Шэнан невольно отшатнулся, вжавшись спиной в ограду.
— Та боль, которую испытал маг, когда вы его убивали, он вложил ее всю, проклиная вас, чтобы вам тоже было точно так же больно.
Моя ладонь замерла в несколько сантиметров от груди О’Шэнана, и, хотя я не касался его, все равно чувствовал отчаянный пульс. Потом сжал пальцы, словно захватывая ту черную сеть, в которой трепыхалось сердце высшего мага, потянул на себя. О’Шэнан заорал так, словно к нему приложили раскаленное добела тавро. Метнулись от нас прочь испуганные кони, где-то закричали маги, услышавшие этот душераздирающий вопль.