— Тут недалеко…
— Вот и хорошо. Сейчас вы им позвоните и чтобы все срочно явились во дворец.
— Но зачем?
— Чтобы мы нашли предателей, — я прожигал его взглядом.
Магу явно сделалось неуютно. Но когда мы вошли в зал, где оставили Маделиф, и он увидел корону с мантией — все что осталось он короля Пруссии Фридриха Четвертого — магу едва не сделалось дурно.
— Это что? — он указала дрожащей рукой на корону.
— Ваш монарх мертв. Это всё, что от него осталось, — произнесла Маделиф и указала на пленников. — Совершил акт самоубийства у нас на глазах. А эти маги потакали его безумию и спровоцировали его уход.
Маг, побледнев, уселся в кресло. Отдышался, потом, подскочив, бросился к телефону в углу зала.
Я присел рядом с Маделиф, склонился к ней и шепнул:
— А может, на дядюшку тоже капнем моей кровью? Чтобы проблем не было?
Маделиф чуть не испепелила меня взглядом.
— Эгихард, если твоя шутка заполучить корону превращается в реальность, то…
— Да с чего вы взяли? Я всего лишь хочу, чтобы она перешла к более лояльному нам родственнику монарха. Надеюсь, таковой найдется?
— Не среди Хоэцоллернов. Придется договариваться с дядей.
— Жаль. Хотя, в замке Хоэцоллерн в одном из залов нарисовано их генеалогическое древо. Может быть, кто-то все-таки найдется.
— Лучше всех об этом несомненно осведомлен Базилиус. Надеюсь, он скоро найдется и мы всё выясним.
Я лишь задумчиво кивнул.
Глава 18
Через полчаса мы все переместились в зал, который то ли использовался для собраний, то ли для проведения концертов. В нем имелась небольшая сцена, на которую поставили стол и стулья. Ряды кресел сейчас были расставлены по периметру и центр оставался пустым, пока его не заполнили прибывшие из Прусской Гильдии маги.
Маделиф и местный маг-охранник сели за стол, на который положили корону Прусской монархии, красноречиво говорившую о поводе для собрания. Лампы включили так, чтобы они освещали только стол и пришедших магов. Мы с Карлфридом и Финбарром отошли в сторону и сели сбоку на зрительские кресла, оставаясь в полутени, чтобы незаметно за всеми наблюдать. Ленелли, достав фотоаппарат, перемещалась по залу, тоже вполне невидимая для всех, и снимала пришедших магов.
В зале стоял тревожный ропот. Маделиф не начинала говорить, ожидая пока гул в зале чуть утихнет.
— Что думаешь, Барри? — спросил я.
— Они все очень испуганы и встревожены, — произнес кузен, принюхиваясь, а затем посмотрел на меня. — Не пробовал сам это делать?
— Было недавно одно воспоминание о том, как отец перелил мне кровь оборотня, — заметил я. — Но никогда не замечал за собой обострившегося обоняния.
— Тебя просто никто не обучал, — заметил Финбарр. — Обычно всех оборотней обучают подобному в раннем детстве. Различать запахи, следовать по следу, даже давно кем-то оставленному, считывать по людским запахам эмоции. Попробуй сосредоточиться и закрой глаза.
Я закрыл глаза, но вместо запахов все мое внимание сосредоточилось на обрывках доносящихся до нас разговоров.
— Не получается. Наверное оборотень попался какой-то необученный.
— Ну да, — Барри хмыкнул на мою шутку и добавил уже серьезно:
— Такого не бывает. Я бы попробовал освежить оборотнические умения кровью.
Мы с Карлфридом уставились на Финбарра.
— Барри, я же помню, что происходит, когда оборотень пробует чью-то кровь, — осторожно заметил я. — Я, конечно, не оборотень, но может быть не стоит?
— Зато я — оборотень и это сработает совсем по иному, — возразил он. — Пара капель или пробудит оборотнические умения, либо ничего не произойдет. Ты ничего не теряешь, Харди, но попробовать стоит.
Я поморщился, потом выложил свой охотничий нож.
— Давай.
Финбарр взял клинок, неловко порезал палец, сделав слишком глубокий надрез. Впрочем, рана у него быстро затянулась и кузен вернул мне нож.
— Хммм, — произнес Карлфрид, смотря на нас и собираясь что-то произнести, явно возражая насчет подобного эксперимента.
Но я быстро слизнул кровь с лезвия, поджал в раздумье губы, смотря на побледневшего мага и видя, как его начинает колотить.
— Что вас так пугает, Карлфрид? — поинтересовался я.
— Когда я вижу вашу сущность, мне хочется бежать прочь, Ваша Светлость, — едва слышно ответил он, отведя взгляд.
— Мою сущность вы видите постоянно, — возразил я. — И кажется, мы это уже обсуждали. Я — един, во мне нет никакой другой сущности.
— Мне кажется, вы просто очень хорошо ее скрываете. И ее недолго видели только Фризские маги, когда в Гильдии в Аурихе мы снимали с вас подпорченные охранные заклинания — в тот день, когда Маделиф сказала «Я смотрю в глаза дракона»…